Соблазнительная обманщица

Он запустил руки ей под подол, проведя горячими руками по обтянутым чулками ногам до обнаженной полоски плоти между подвязками и тонкими батистовыми панталонами. Задрав муслиновые юбки ей до талии, он лег на нее, прижимая свою налившуюся жарким желанием плоть, все еще спрятанную под тканью брюк, к ее увлажнившемуся лону.

«Не думай, не оглядывайся назад, не смей смотреть в будущее. Просто будь здесь и сейчас, с этим мужчиной, потому что в глубине души ты знаешь: именно тут твое настоящее место. Пусть даже ты не сможешь с ним остаться».

Темнота сомкнулась вокруг них, пряча их тайны. Только слабое свечение углей помогало их жадным губам, рукам и языкам находить самые нужные места для ласк. Внезапно он почувствовал, что больше не может терпеть барьеров между ними — пусть это был всего лишь тонкий слой материи.

Встав на ноги, он сорвал с себя платок и жилет, отбросив в дальний угол комнаты. Она засмеялась своим нежным, теплым, волнующим смехом и ухватилась за его рубашку, вытянув ее из-под пояса. Тем временем он начал сражаться со своей обувью. Ее горячие руки обожгли ему кожу, скользнув под рубашку, гладя его живот и вздувшиеся мышцы груди.

— Мне разрезать эти чертовы ботинки?

Ее жаркий шепоту его уха только ухудшил положение, потому что от желания у него задрожали руки.

Если он сейчас не снимет брюки, у него будет травма!

Взревев, Эйдан содрал с себя обувь и выпрямился, раздеваясь. Повернувшись, он увидел, что Мэдлин сидит на пятках на ковре — совершенно нагая. Слабые отсветы огня обрисовывали ее бедра и плечи, бросали тонкую позолоту на ее груди и живот, покрывали темнотой райскую долину у нее между ног…

Пуговицы со стуком ударились о стену и пол, словно глашатаи, возвещая о том, что его плоть наконец на свободе.

А потом он снова уложил ее на ковер.

Эйдан понял, что он пропал, растворился в ней: в шелке ее кожи, в ароматном водопаде ее волос, согретых теплом камина. Он видел сейчас совсем другую женщину — сокровище, которое не смог оценить. В этом волшебном существе из света и тьмы, тайн и недомолвок было столько нового! Она была пиром, приготовленным для него, а он — изголодавшимся путником, который прежде только слышал о подобной роскоши.

Эйдан был так небрежен к ней прежде — в те давние годы. Он держал это удивительное создание в своих объятиях, утолял свое желание — и считай себя удовлетворенным. Каким дураком он был! Каким слепым и эгоистичным невежей! Если бы он осознавал, от чего он на самом деле уходит, он и шагу бы за дверь не ступил.

Теперь Мэдлин принадлежит ему. Ее признание в любви бальзамом пролилось на ту старую рану, хотя ранена была только его гордость. Она смотрела ему в глаза и говорила о своих чувствах — и он ей верил. Какой бы она ни была скрытной, что бы от него ни утаивала, но никогда не опускалась до лжи. Он примет то, что она готова ему дать, и будет в это верить.

И, словно желая это доказать, Мэдлин отдавалась ему так, как не делала никогда прежде. Это сладкое единение тел, это переплетение рук и ног, это слияние поцелуев, прикосновений и вздохов — все это было новым, свежим, сладким и до боли острым. Настоящим счастьем!

Глава 20

Эйдан ласкал Мэдлин, смакуя каждый дюйм, начиная от припухших туб до впадинки ее пупка, а потом — до сладких складок, скрывавших ее женские тайны. А потом он двинулся ниже, проводя языком по чувствительному местечку под коленом, целуя изящные косточки ее щиколоток. Она вытянулась перед ним, прикрыв одной рукой глаза, а вторую положив на живот под манящим округлым холмом груди. Это была безыскусная поза, выражавшая свободу и полное доверие, — та, какую ему редко случалось видеть. Мэдлин таинственная, та Мэдлин, которая пряталась за стенами своей красоты, настороженно мигая загадочными темными глазами, — этой Женщины сейчас не существовало.

Встав на колени, он раздвинул ей ноги и устроился между ними. Она вздохнула и потянулась к нему, с улыбкой открывая глаза.

Он отвел ее руки, бережно уложив их ей на живот.

— Позволь мне.

Неужели она покраснела — даже сейчас? Мэдлин закрыла глаза, покоряясь его воле, но невольно постаралась отодвинуться в темноту.

Это было не страшно. Теперь он уже знал, что прячется под этой маской. Он не забудет ту нежную, зовущую позу.

У нее был вкус моря — солоноватый и приятный и принадлежащий ему одному. Он точно знал, что Мэдлин не испытывала такого прежде. Это его подарок — сладкий восторг, который может дать ей только он. Его язык нырял и кружил, пробуя и дразня, собирая сладкий нектар, и ее тело начало дрожать. Когда ее ноги напряглись, он снова раздвинул их, мягко управляя мгновениями ее оргазма.

«Кончи сейчас. Подари мне всю себя».