Соблазнительница

Я держал ее щиколотку, а ослепительный свет прожекторов безжалостно высвечивал каждый сантиметр ее округлой очаровательной ножки, и тут я увидел скопление мелких точек от уколов чуть выше чулка на внутренней стороне бедра. От неожиданности я отпустил ее ногу. Тина наконец приняла сидячее положение и повернулась ко мне пурпурным от возмущения лицом.

— Ишь, герой выискался! — выкрикнула она в бешенстве.

— Сейчас я покажу, какой я герой, — сказал я небрежно.

Малый, выигравший спор, стоял, слегка покачиваясь, с блаженным выражением лица, пока его соперник отсчитывал пятьдесят проигранных долларов. Я подошел к ним и стал рядом, спокойно наблюдая до тех пор, пока все деньги не были отсчитаны.

— Ну-с, приятели, — сочувственно сказал я им, — вам не повезло, что я здесь. Почему бы вам не прилечь отдохнуть после стольких усилий?

— Я не устал, — решительно произнес победитель.

— Я тоже, — проворчал его соперник. Он долго смотрел на меня, стараясь сосредоточить свой взгляд, что ему, впрочем, плохо удавалось, затем тупо взглянул на приятеля:

— Кто эта задница, в конце концов?

— Зовите меня просто дремой, ребятки, — сказал я счастливым голосом, затем отступил на шаг, схватил их за шеи и со всей силы столкнул лбами. Послышался тупой стук, я отпустил их, и они неуклюже распластались на траве. Потребовалось немало усилий, чтобы разжать пальцы победителя и вытащить из них деньги.

Тина и Доун Деймон стояли рядом и наблюдали за мной с одинаковым выражением напряженности на лицах, когда я вернулся к ним.

— Вот такой я герой! — сказал я с покаянной улыбкой.

— Ты знал, что это не опасно, — презрительно усмехнулась Тина. — Они до того набрались, что не могли даже смотреть прямо.

— Они хотели, чтобы ты получила компенсацию за ту неловкость, которую, должно быть, испытала, — ответил я сдержанно. — Давай руку.

Догадавшись, о чем идет речь, Тина послушно протянула руку, глаза ее жадно загорелись. Я принялся отсчитывать пятерки, вкладывая их по одной в ее маленькую горячую ручку.

— Тридцать, тридцать пять, сорок! — Я улыбался, довольный отлично выполненной работой.

— Ну спасибо! Ты лучше всех, Дэнни, правда! Эй! — Смутное подозрение вдруг мелькнуло на ее личике. — А как же остальные десять?

— Мой гонорар.

— Что твой?

— Ты думаешь, я работаю задаром? — спросил я ледяным тоном. — Я и так взял с тебя по минимуму, как с лучшего друга.

Глава 7

Сидя в автомобиле вдвоем с Доун Деймон, я почувствовал себя непривычно мирно и спокойно после дикого бедлама у Гаса Терри. Она сидела рядом со мной, и легкий бриз отбрасывал назад ее волосы, рот был полуоткрыт — казалось, езда доставляет ей удовольствие. Я достал сигареты из пачки в верхнем кармане и прикурил от зажигалки на приборной доске.

— Вы бываете на всех приемах у Гаса? — спросил я от нечего делать.

— Не на всех. Может, была на четырех-пяти, никогда не считаю количество такого рода вечеринок.

— Вы актриса на телевидении? Она печально улыбнулась:

— Мне хотелось бы ею быть. Я что-то там играла для рекламы в этом году. По крайней мере, это хороший опыт.

— Вы явно не нуждаетесь в деньгах, — заметил я, — если в состоянии покупать уникальные костюмы у Аннет.

Полуулыбка исчезла с ее лица, и я почувствовал, как она вся напряглась.

— Почему бы нам не сменить тему и не поговорить о вас? — равнодушно предложила она. — У вас, наверное, очень беспокойная жизнь, мистер Бойд?

— Дэнни, — поправил я. — Считаю, что лучше сразу называть друг друга по имени, чтобы избежать потом излишней неловкости, если мы вдруг решим лечь вместе в постель.

— Полагаю, что по сравнению с твоим “я” вторая по высоте вещица в Нью-Йорке — здание Эмпайр-Стейт-Билдинг, — перейдя на “ты”, все так же равнодушно произнесла она.

— Не волнуйся, крошка, — успокоил ее я. — Даже если мы и ляжем с тобой в постель, совсем не обязательно для этого становиться друзьями. Огрызайся сколько угодно, меня это нисколько не раздражает, — может, я получу даже больше удовольствия. Подумай об этом, самое время сейчас привести мысли в порядок.

Ее губы сложились в твердую прямую линию.

— Ты самый грубый, самый вульгарный и самодовольный петух, какого я только имела несчастье встретить в жизни! — со страстным негодованием проговорила она.

— Ну а ты квохчешь как заполошная курица, — парировал я. — Хотелось бы думать, что это обаяние моей личности и мой греческий профиль вызывают такую реакцию.

— Ты, видно, растерял последние остатки своего тупого разума, если вообразил такое.

— Я так и думал, — согласился я. — Далеко нам еще?

Она смотрела прямо на ветровое стекло.

— Еще одну милю, потом повернешь налево на Крествью, я живу в середине Четвертого квартала.

Она не проронила больше ни слова до самого дома, и оставшиеся пять минут показались мне вечностью. Я остановил машину где-то посреди квартала, а она выскочила из нее, будто испугавшись, что я тут же начну к ней приставать, раз уж у меня обе руки свободны. Я не стал говорить ей, что моя технология требует гораздо больше свободного пространства, чем переднее сиденье автомобиля, — подумал, что она сама вскоре сможет в этом убедиться.