Собор

Она ушла, а мы молча слушали прогноз погоды и обзор спортивной хроники. Новости закончились, а ее все еще не было, и я уже начал сомневаться, что она вернется. Решил, что она уже легла. Хоть бы она спустилась, молил я. Не хотел оставаться один на один с этим слепым. Я спросил, как он насчет еще выпить, и он согласился. Потом спросил, курнет ли он со мной. Сказал, что уже свернул косяк. На самом деле, я только собирался.

— Да, конечно, давай покурим, — ответил он.

— А вот это правильно. Трава у меня — отпад.

Я поставил наши стаканы на кофейный столик и сел рядом с ним на диван. Потом скрутил два тол­стых косяка, прикурил один и передал ему, так, что­бы он сразу нащупал косяк пальцами. Он нащупал и затянулся.

— Держите дым в легких, сколько сможете, — по­советовал я, потому как был уверен, что он первый раз в жизни курит травку.

Тут пришла жена в своем розовом халате и розо­вых тапочках.

— Чем это пахнет? — спросила она.

— Мы решили немножко марихуаной побаловать­ся, — ответил я.

Жена бросила на меня испепеляющий взгляд. По­том повернулась к слепому:

— Роберт, я не знала, что ты куришь травку.

Он ответил:

— Теперь курю, солнце мое. Все когда-нибудь слу­чается в первый раз. Только я пока ничего не чувст­вую.

— Да она слабенькая, — объяснил я. — Сорт такой. Не бьет по мозгам. Ничего от нее не будет.

— Совсем ничего не будет, старик, — сказал он и за­смеялся.

Жена уселась между нами. Я передал ей косяк. Она затянулась и отдала назад.

— Как вообще она действует?

Чуть погодя она сказала:

— Вообще мне, наверное, не стоило курить. Глаза и так слипаются. Меня от ужина совсем разморило. Нельзя столько есть.

— Это, наверное, клубничный пирог виноват. Точ­но, он и разморил, — сказал слепой и снова громко засмеялся. Потом покачал головой.

— Там еще немного пирога осталось, — сказал я.

— Роберт, ты не хочешь еще кусочек пирога? — спросила жена.

— Можно, но чуть позже, — ответил он.

Мы переключились на телевизор. Жена снова зев­нула и сказала Роберту:

— Кровать я тебе застелила, так что если хочешь, можешь ложиться, Роберт. У тебя сегодня был длин­ный день. Захочешь спать, скажи, — она тронула его за плечо. — Роберт?

Он вздрогнул и выпалил:

— Мне все очень понравилось. Это почище магни­тофонных записей, правда?

— Сейчас тебя проймет, — я вложил косяк ему в ру­ку. Он затянулся, подержал дым в себе, потом выдох­нул. Так все лихо проделал, будто с девяти лет трав­кой балуется.

— Спасибо, старина, — сказал он, наконец. — Мне, наверное, хватит: уже накрывает, — и он передал ко­сяк моей жене.

— Да, точно, — сказала она. — Меня тоже проняло уже, — она взяла косяк и сразу же передала мне. — Я тут посижу немножко с закрытыми глазами, ладно? Не обращайте на меня внимания. Оба. А если я вам по­мешаю, лучше сразу скажите. Иначе я так и буду здесь сидеть, пока вы не отправитесь спать. Я посте­лила тебе, Роберт, надумаешь лечь — все готово. Это вверх по лестнице, соседняя дверь с нашей спаль­ней. Когда отдохнуть захочешь, мы тебя проводим. Вы меня, ребята, разбудите, если я засну, — и с этими словами закрыла глаза и уснула.

Новости закончились. Я встал и переключил ка­нал. Потом снова сел на диван. Досадно было, что жена уснула. Голова ее запрокинулась на спинку ди­вана, рот приоткрылся. Она так повернулась, что полы халата разошлись, и стали видны ее аппетит­ные бедра. Я слегка нагнулся, чтобы поправить ее халат, и в тот самый момент посмотрел на слепого. Какого черта, подумал я, и снова оголил бедра моей жены.

— Когда захотите еще клубничного пирога, ска­жите.

— Скажу непременно.

Потом я спросил:

— А вы не устали? Может, мне проводить вас до кровати? Небось, сразу заснете.

— Пока неохота, — ответил он. — Я еще немного с тобой тут посижу, старик, если ты не возражаешь. Я пойду спать, когда ты соберешься. Нам с тобой так ведь и не удалось поболтать. Понимаешь, о чем я? Мы с ней весь вечер тебе и слова сказать не давали. — Он на миг приподнял свою бороду, а когда она опа­ла, потянулся за сигаретами и зажигалкой.

— Да все нормально, — сказал я и, помолчав, доба­вил: — Спасибо вам за компанию.

И, честно признаться, я действительно был ему благодарен. Каждый вечер я курил траву и сидел допоздна, пока не засыпал. Мы с женой редко ло­жились в одно и то же время. Когда же я засыпал, мне такие снились сны... Иногда я резко просыпал­ся на середине сна, и сердце стучало как сумасшед­шее.

По телевизору показывали что-то про церковь и Средние века. Это вам не какое-нибудь паршивень­кое телешоу. Я переключил несколько каналов, но там ничего стоящего не было. Тогда я снова пере­ключился на первый и извинился.

— Не переживай, парень, — сказал слепой. — Мне без разницы. Смотри, что хочешь. Я всегда стара­юсь из всего извлекать полезную информацию. Учиться можно всю жизнь. Не переломлюсь, если сегодня узнаю еще что-нибудь интересное. У меня ведь есть уши, — сказал он.