Собрание пьес. Книга 2

Кн. Друбецкая(с улыбкой молодой кокетки, которая теперь так не шла к ее истощенному лицу). Нет, обещайте, обещайте, Basile. (Она, видимо, забыла свои годы и пускала в ход, по привычке, все старинные женские средства. Но как только он вышел, лицо ее опять приняло то же холодное, притворное выражение, которое было на нем прежде.)

Кн. Ипполит(княгине Болконской). Я очень рад, что не поехал к посланнику. Скука. Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?

Кн. Болконская. Говорят, что бал будет очень хорош. Все красивые женщины общества будут там.

Кн. Ипполит. Не все, потому что вас там не будет. Не все.

Анна Павловна. Но как вы находите всю эту последнюю комедию: народы Генуи и Лукки изъявляют свои желания господину Бонапарте. И господин Бонапарте сидит на троне и исполняет желания народов. О… это восхитительно… Нет, от этого можно с ума сойти. Подумаешь, что весь свет потерял голову.

Кн. Андрей(усмехаясь). «Бог мне дал корону. Беда тому, кто ее тронет». Говорят, он был очень хорош, произнося эти слова.

Анна Павловна. Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут больше терпеть этого человека, который угрожает всему.

Мортемар. Государи? Я не говорю о России… Государи… Но что они сделали для Людовика XVIII, для королевы Елизаветы? Ничего. И поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Они шлют послов приветствовать похитителя престола.

Кн. Ипполит(повернувшись всем телом к княгине Болконской). Княгиня, прошу вас, дайте мне на минутку вашу иголку — я нарисую вам герб Кон-де. Вот, смотрите, — щит с красными и синими зазубренными полосами — дом Конде.

Мортемар

. Ежели еще год останется Бонапарте на престоле Франции, то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, — я разумею хорошее общество, французское, — навсегда будет уничтожено, и тогда… (Пожал плечами, развел руками.)

Анна Павловна. Император Александр объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля.

Кн. Андрей. Это сомнительно. Виконт совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.

Пьер. Сколько я слышал, почти все дворянство уже перешло на сторону Бонапарте.

Мортемар(не глядя на Пьера). Это говорят бонапартисты. Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.

Кн. Андрей

(с усмешкой). Это сказал Бонапарт. «Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние — они бросились толпой»… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить…

Мортемар. Никакого. После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали в нем видеть героя. Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах, одним героем меньше на земле.

Пьер. Казнь герцога Энгиенского была государственная необходимость, и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.

Анна Павловна(страшным шепотом). Господи, Боже мой…

Кн. Болконская(улыбаясь и придвигая к себе работу). Вы одобряете убийство?.. Как, месье Пьер, вы видите в убийстве величие души…

Разные голоса

. О… Ах…

Кн. Ипполит. Превосходно…

Он принялся бить себя ладонью по коленке. Мортемар пожал плечами. Пьер торжественно смотрел сверх очков на слушателей.

Пьер. Я потому так говорю, что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.

Анна Павловна. Не хотите ли перейти к тому столу?

Пьер(не отвечая). Нет, Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав все хорошее, — и равенство граждан, и свободу слова и печати, — и только потому приобрел власть.

Мортемар. Да ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, тогда бы я назвал его великим человеком.