Собрание произведений в пяти томах. Том 3. Восьмидесятые

Все гады – с моторами, и лишь орлы рассчитывают только на себя. Выглядят они, конечно, угрожающе, но прилетают поздно, когда все уже расхватали, и, сидя на утесе, долго рассказывают разным пресмыкающимся о своей неприспособленности и убеждениях. А те уже и не слушают, – у самих ничего нет, так еще слушать, почему у него ничего нет – глупо. Все возле машин, пикников и сыты кое-как. А тот, у кого ничего нет, всегда называет это убеждениями.

Чем отличается художник от нехудожника?

Этому не плати – он будет писать.

Тому плати – не будет.

Вы знаете, что я заметил: только пройди в мини-юбке с длинными волосами, и сразу начинают знакомиться, годами ходи в шинели с бородой – никого.

Когда уходите вы – звоните, пишите, встречайте. Когда уходят от вас – признайте свое поражение, исчезните! Ничто вам не поможет. Я люблю вас, от которых ушли.

Ваши почерневшие лица, боль, которую вы носите всюду. Ваше смешное открытие, что любовь помещается не в голове, а чуть выше сердца – там болит и болит.

Что ж там такое, чуть выше сердца? Что там болит? Душа? Уходят оттуда?

Я люблю ваши смешные одинаковые разговоры. Ваш растерянный вид, ваш воспаленный взгляд. Конечно, время лечит, но, когда вы вылечитесь, оно уйдет от вас тоже.

И вдруг совершенно неожиданно в Одессе, среди дождя и грязи, среди незнакомых свирепых людей, среди отсутствия денег и большого количества долгов, оказался я с хорошим настроением и приятными воспоминаниями.

Как дружелюбен стол, как безопасен чистый лист бумаги.

Кресло зовет и подкладывает локти.

Приходи.

Так вот. Приду конечно, сяду, но ни одного слова на бумагу.

В конце концов, стол создан для выпивки, а не истязаний.

Стол – это место, а не путь.

Как безопасен чистый лист бумаги.

Вначале я хорош. Чуть выпью – очень хорош.

Еще выпью – появляется легкий износ души.

Еще чуть-чуть – износ души обнажается.

Еще – он выпирает.

Еще выпью – появляется дурной характер.

Еще – появляются дурные наклонности.

Поздно ночью – пороки.

К рассвету – извращения.

Утром – тяжелый сон.

Днем – молчаливая голова.

Вечером – снова хорош.

Чуть выпью – очень хорош.

Прэсса дает!

Собраться так же они там могут, но испытывать при этом счастье – никогда.

Смотреть вместе кино они тоже могут, но так ликовать, так расстраиваться?

Почему наша жизнь полней и убедительней?! Почему нас обуревают такие страсти?! Почему наша жизнь счастливее, ярче?! Во всем. В каждой мелочи. Именно мелочи делают нашу жизнь такой привлекательной, и радость мы испытываем гораздо чаще.

Разве они могут всей страной прочесть одну книгу и узнать о себе потрясающие новости? Разве они когда-нибудь поймут, что значит узнавать исторические, генетические, сельскохозяйственные подробности из художественной литературы?

Разве они почувствуют такую отдачу от писательского труда? Ведь писатели у нас дают путевку в жизнь офтальмологам и конструкторам.