Собрание сочинений

Еще двое от работы отстали и прислушались...

Моя милая сестричка...

Еще четверо бросили работу...

Мои косточки собрала,

Во платочек их связала...

Уж только восьмеро остались при деле.

И под деревцем...

Уж только шестеро осталось...

... сложила...

Только один продолжал работу...

Чивик, чивик! Что я за славная птичка!

Тут уж и последний отстал и тоже стал слушать. "Птичка, - сказал он, - как ты славно поешь! Дай и мне тоже послушать, спой еще раз!" - "Нет, - отвечала птица, - дважды не стану петь даром; дай мне жернов, так я еще раз тебе спою". - "Да, - сказал он, - если бы жернов мне одному принадлежал, ты бы его получила". - "Да, - сказали другие, - если она нам еще раз споет, то мы отдадим ей жернов".

Тогда птичка слетела вниз, а все двадцать рабочих стали приподнимать жернов и покрикивать: "У-у-ух, у-ух, ухнем! ух!"

А птичка только продела голову в отверстие жернова, вздела его на шею, как воротник, и вместе с ним взлетела на дерево и запела:

Меня мачеха убила,

Мой отец меня же съел.

Моя милая сестричка

Мои косточки собрала,

Во платочек их связала

И под деревцем сложила.

Чивик, чивик! Что я за славная птичка!

А пропев свою песенку, она расправила крылышки и, держа в когтях правой лапки цепочку, в когтях левой - пару красных башмаков, а на шее жернов, полетела вдаль, к дому отца своего.

В доме за столом сидели отец, дочка и мачеха, и отец говорил им: "Что это значит, что у меня сегодня так легко, так весело на сердце?" - "Нет, - сказала мачеха, - мне что-то страшно, словно бы гроза большая надвигается". А дочка сидела и все плакала да плакала.

Тут как раз прилетела птичка и села на крышу. "Ах, - сказал отец, мне так весело, и солнце так прекрасно светит, и на душе у меня так хорошо, как будто мне предстоит увидеться со старым знакомцем". - "Нет, сказала жена, - страшно мне, страшно, так что зуб на зуб навести не могу, а жилах у меня словно огонь".

Дочка же тем временем села в угол и стала плакать еще пуще, и прикрывала глаза руками, и ладони рук ее были совсем мокры.

Птичка между тем уселась на дерево среди двора и стала петь:

Меня мачеха убила...

Мачеха, услышав это, заткнула уши и зажмурила глаза, не желая ничего ни видеть, ни слышать, но в ушах ее все же был шум, как от сильнейшей бури, а глаза жгло, и в них словно молния блистала.

Птичка продолжала петь:

Мой отец меня же съел...

"Ах, матушка, - сказал отец, - там сидит такая славная птица и поет так прекрасно, да и солнышко так светит и греет, и благоухает тмином".

Птичка продолжала:

Моя милая сестричка...

Сестричка, как услышала это, уткнула лицо в колени и стала плакать навзрыд, а отец, напротив того, сказал: "Я выйду, посмотрю на птичку вблизи". - "Ах, не ходи, не ходи! - сказала жена. - Мне кажется, что весь дом наш в пламени".

Но муж ее не послушался, вышел из дома и взглянул на птичку, которая продолжала свою песню:

Мои косточки собрала,

Во платочек их связала

И под деревцем сложила.

Чивик, чивик! Что я за славная птичка!

И, закончив песенку, птичка сбросила сверху золотую цепь прямо на шею отцу, и цепь пришлась как раз в меру.

Тогда он вернулся домой и сказал: "Посмотри, какая это чудесная птица, подарила мне прекрасную золотую цепь, да и сама-то на вид такая красивая". Жена же все попрежнему бегала в ужасе по всему дому и места не могла себе найти.

А птица опять завела ту же песню:

Меня мачеха убила...

"Ах, если бы я хоть в самой преисподней теперь была!

Лишь бы не слыхать мне этой песни!" - проговорила мачеха в отчаянии.

Мой отец меня же съел...

Мачеха при этих словах в изнеможении упала на пол.

Моя милая сестричка...

"Ах, - сказала сестричка, - я тоже выйду и посмотрю, не подарит ли и мне чего-нибудь птичка". И она вышла из дома.

Мои косточки собрала,

Во платочек их связала...

Тут сбросила она сестричке сверху красные башмачки.

И под деревцем сложила!

Чивик, чивик! Что я за славная птичка!

Тогда и у сестрички на сердце стало легко и весело. Она надела новые красные башмачки и стала в них плясать и прыгать. "Ах, - сказала она, я была так грустна, когда выходила из дому; а теперь мне так легко и хорошо! И что за славная птичка - ведь она подарила мне пару красных башмаков!" - "Нет! - сказала ее мать и вскочила с места в ужасе, и волосы поднялись у нее дыбом на голове. - Мне кажется, что светопреставление наступило! Не могу вытерпеть: я тоже выйду из дома - быть может, и мне станет легче!"

Но чуть только она выступила за двери - тррах! Птичка скинула ей мельничий жернов на голову и раздавила им мачеху насмерть.

Отец и сестричка услыхали этот шум и выскочили из дома: из того места, где жернов упал, повалил клубами дым, потом показался огонь, вспыхнуло пламя, а когда все это закончилось, они увидели перед собою маленького братца, который взял отца и сестричку за руки, и все трое были счастливы и довольны настолько, что вошли в дом, сели за стол и принялись кушать.

Старый Султан

Жил у мужика старый пес, и звали его Султаном. Пес состарился, и зубы все у него повыпадали, так что он уж ничего зубами и хватать не мог.

Однажды стоял мужик с женою на пороге дома и сказал: