Собрание сочинений

Я какое-то время думал, что ее нет дома или чего-то. Никто не отвечает, и все. Потом наконец кто-то снял трубку.

— Алло? — говорю. Стараюсь басом таким, чтоб возраст не заподозрила, ничего. У меня все равно голос низкий будь здоров.

— Алло, — отвечает этот женский голос. Не очень дружелюбно, к тому же.

— Это мисс Фейт Кэвендиш?

— Это кто? — спрашивает. — Кто мне звонит в такое безумное, черт бы вас побрал, время?

Тут я уже чуточку зассал.

— Ну, я в курсе, что уже довольно поздно, — говорю очень взрослым таким голосом и всяко-разно. — Надеюсь, вы меня простите, но мне весьма не терпелось с вами связаться. — Обходительно, как я не знаю что. По-честному.

— Кто это? — говорит она.

— Ну, вы меня не знаете, но я друг Эдди Бёрдселла. Он говорил, что если я окажусь в городе, нам следует встретиться, выпить коктейль-другой.

— Кого? Чей вы друг? — Ух какая она тигрица по телефону. Чуть, нафиг, не орала на меня.

— Эдмунда Бёрдселла. Эдди Бёрдселла, — говорю. Я не помнил, Эдмундом его звали или Эдвардом. Я с ним только раз встречался, на этой дурацкой, нафиг, балехе.

— Я никого с таким именем не знаю, дядя. И если вы думаете, будто мне нравится, когда меня будят среди…

— Эдди Бёрдселл? — говорю. — Из Принстона.

Понятно было, что она имя в голове крутит и всяко-разно.

— Бёрдселл, Бёрдселл… из Принстона… Из колледжа Принстон?

— Точно, — говорю.

— Так вы из колледжа Принстон?

— Ну, примерно.

— A-а… И как там Эдди? — спрашивает. — Это, конечно, странное время для звонков. Господи боже мой.

— Он прекрасно. Просил передать вам привет.

— Ну что ж, спасибо. И от меня ему привет, — отвечает она. — Роскошный он парень. Что он сейчас поделывает? — Тут она вдруг стала вся такая дружелюбная, как не знаю что.

— Ой, ну всяко. То же самое, — говорю. Откуда, нахер, мне знать, что он сейчас поделывает? Я с ним вообще еле знаком. Даже не знаю, по-прежнему ли он в Принстоне. — Слушайте, — говорю, — а вам не было бы интересно со мной где-нибудь встретиться, коктейль выпить?

— А вы случайно не в курсе, сколько сейчас времени? — спрашивает она. — И как вас, кстати, зовут, могу я осведомиться? — У нее ни с того ни с сего английский выговор прорезался. — Голос у вас несколько такой моложавый.

Я рассмеялся.

— Спасибо за комплимент, — говорю, галантно, как не знаю что. — Меня зовут Холден Колфилд. — Надо было какое-нибудь дутое имя сказать, только я об этом не подумал.

— В общем, послушайте, мистер Коффл, у меня нет привычки назначать встречи посреди ночи. Я девушка рабочая.

— Завтра воскресенье, — сообщаю я.

— Ну и все равно. Мне выспаться надо, чтоб хорошо выглядеть. Сами понимаете.

— Я подумал, мы с вами всего по коктейлю могли бы выпить. Не так уж и поздно.

— Ну… Вы очень милы, — говорит она. — А откуда вы звоните? Где вы сейчас вообще?

— Я? Я в телефонной будке.

— А, — говорит она. Затем наступила такая долгая, долгая пауза. — В общем, мне бы ужасно хотелось с вами как-нибудь встретиться, мистер Коффл. Голос у вас очень привлекательный. Похоже, вы и сами симпатичный. Но все равно уже поздно.

— Я мог бы к вам зайти.

— Ну, обычно я бы сказала — здорово. То есть, было бы очень неплохо, если б вы ко мне заглянули на коктейль, но моя соседка по комнате сейчас болеет. Всю ночь глаз сомкнуть не может. И вот в эту самую минуту она их как раз сомкнула и всякое такое. Ну то есть.

— Ох. Какая жалость.

— А где вы остановились? Может, мы бы завтра с вами коктейль выпили.

— Завтра у меня не получится, — говорю. — Выйдет только сегодня. — Вот я бажбан. Не надо было так говорить.

— Ой. Ну что ж, мне ужасно жалко.

— Я от вас передам Эдди привет.

— Правда? Надеюсь, вам понравится в Нью-Йорке. Тут славно.

— Я знаю. Спасибо. Спокойной ночи, — говорю. Потом повесил трубку.

Ух как я напортачил. Надо было хоть насчет коктейля договориться или как-то.

10

Все равно было еще рано будь здоров. Уж не знаю, сколько, но не очень поздно. Вот я ложиться спать, если даже еще не устал, просто ненавижу — как мало что. Поэтому я открыл чемоданы, вытащил чистую рубашку, потом сходил в ванную, помылся и переоделся. Я вот чего думал — я думал, схожу вниз и посмотрю, чего там, нахер, творится в «Лавандовой зале». У них там ночной клуб есть в гостинице, «Лавандовая зала» называется.

Но пока я менял рубашку, я, нафиг, чуть сестренке Фиби не звякнул. Очень зашибись было бы с ней поболтать. Хоть один разумный человек и всяко-разно. Но я не мог рисковать и ей звякать — она ж еще маленькая и уже спит, и явно не возле телефона. Думал, может, повесить трубку, если штрики ответят, но тоже фиг бы вышло. Они поймут, что это я. Штруня всегда понимает. Она телепат. Но вот потрындеть немножко с Фиби — это было б запросто.