Собрание сочинений

Сатир, покинув бронзовый ручей,сжимает канделябр на шесть свечей,как вещь, принадлежащую ему.Но, как сурово утверждает опись,он сам принадлежит ему. Увы,все виды обладанья таковы.Сатир – не исключенье. Посемув его мошонке зеленеет окись.Фантазия подчеркивает явь.А было так: он перебрался вплавьчерез поток, в чьем зеркале давношестью ветвями дерево шумело.Он обнял ствол. Но ствол принадлежалземле. А за спиной уничтожалследы поток. Просвечивало дно.И где-то щебетала Филомела.Еще один продлись все это миг,сатир бы одиночество постиг,

ручьям свою ненужность и земле;но в то мгновенье мысль его ослабла.Стемнело. Но из каждого угла«Не умер» повторяли зеркала.Подсвечник воцарился на столе,пленяя завершенностью ансамбля.Нас ждет не смерть, а новая среда.От фотографий бронзовых вредасатиру нет. Шагнув за Рубикон,он затвердел от пейс до гениталий.Наверно, тем искусство и берет,что только уточняет, а не врет,поскольку основной его закон,бесспорно, независимость деталей.Зажжем же свечи. Полно говорить,что нужно чей-то сумрак озарить.Никто из нас другим не властелин,хотя поползновения зловещи.

Не мне тебя, красавица, обнять.И не тебе в слезах меня пенять;поскольку заливает стеаринне мысли о вещах, но сами вещи.1968

Прачечный мост

F. W.

На Прачечном мосту, где мы с тобойуподоблялись стрелкам циферблата,обнявшимся в двенадцать перед тем,как не на сутки, а навек расстаться,– сегодня здесь, на Прачечном мосту,рыбак, страдая комплексом Нарцисса,таращится, забыв о поплавке,на зыбкое свое изображенье.Река его то молодит, то старит.То проступают юные черты,то набегают на чело морщины.

Он занял наше место. Что ж, он прав!С недавних пор все то, что одиноко,символизирует другое время;а это – ордер на пространство. Пустьон смотриться спокойно в наши водыи даже узнает себя. Емурека теперь принадлежит по праву,как дом, в который зеркало внесли,но жить не стали.1968

* * *

Просыпаюсь по телефону, бреюсь,чищу зубы, харкаю, умываюсь,вытираюсь насухо, ем яйцо.Утром есть что делать, раз есть лицо.Поздно вечером он говорит подруге,что зимою лучше всего на Юге;она, пристегивая чулок,

глядит в потолок.В этом году в феврале собачийхолод. Птицы чернорабочейкрик сужает Литейный мост.Туча вверху,как отдельный мозг.1968

Строфы

I

На прощанье – ни звука.Граммофон за стеной.В этом мире разлука -лишь прообраз иной.Ибо врозь, а не подлемало веки смежатьвплоть до смерти. И посленам не вместе лежать.

II