Собрание сочинений

В темноте у окна,на краю темнотыполоса полотназадевает цветы.И, как моль, из углаустремляется к нейвзгляд, острей, чем игла,хлорофилла сильней.Оба вздрогнут – но пусть:став движеньем одним,не угроза, а грустьустремляется к ним,и от пут забытьяшорох век возвратит:далеко до шитьяи до роста в кредит.

Страсть – всегда впереди,где пространство мельчит.Сзади прялкой в грудиАриадна стучит.И в дыру от иглы,притупив острие,льются речки из мглы,проглотившей ее.Засвети же свечуили в лампочке свет.Темнота по плечутем, в ком памяти нет,кто, к минувшему глухи к грядущему прост,устремляет свой духв преждевременный рост.Как земля, как вода

под небесною мглой,в каждом чувстве всегдасила жизни с иглой.И, невольным объятстрахом, вздрогнет, как мышь,тот, в кого ты свой взглядиз угла устремишь.Засвети же свечуна краю темноты.Я увидеть хочуто, что чувствуешь тыв этом доме ночном,где скрывает окно,словно скатерть с пятномтемноты, полотно.Ставь на скатерть стакан,

чтоб он вдруг не упал,чтоб сквозь стол-истукан,словно соль, проступал,незаметный в окно,ослепительный Путь -будто льется винои вздымается грудь.Ветер, ветер пришел,шелестит у окна.Укрывается стволза квадрат полотна.И трепещут цветыу него позадина краю темноты,словно сердце в груди.Натуральная тьманаступает опять,

как движенье умаот метафоры вспять,и сиянье звездына латуни осейглушит звуки ездыпо дистанции всей.1961 (?)

* * *

...Мой голос, торопливый и неясный,тебя встревожит горечью напрасной,и над моей ухмылкою усталойты склонишься с печалью запоздалой,и, может быть, забыв про все на свете,в иной стране – прости! – в ином столетьиты имя вдруг мое шепнешь беззлобно,и я в могиле торопливо вздрогну.23 января 1962

Письмо к А. Д.