Собрание сочинений. Девушка из золотого атома

Затем существо выпрямилось с копьем в руке, покачиваясь на своих коротких кривых ногах. Увидев его лицо, Штерн отпрянул назад. «Я видел дикарей. Я знаю их. Я знаю, что такое животное. Но это существо… О, черт побери!»

И поняв, что видит перед собой и не человека, и не животное, Штерн почувствовал, как у него начали дрожать руки, и в отвращении отвернулся.

Сейчас он уже знал, что перед ним неизвестная ему раса полулюдей, отличающихся от всех тех, которых он когда-либо видел. Не дикость этих существ вызывала в нем такое огромное отвращение, а скорее их полное перерождение. От какой расы они произошли? Это невозможно было определить. Ему показалось, что он видит монгольские черты в глазах, скулах, контурах того, что в известной мере еще можно было назвать лицом. Присутствовали также и негроидные черты. Но цвет? Откуда у них мог быть такой цвет? А пропорции тела? Уж они-то точно были обезьяньими.

Аллан посмотрел еще раз. Один из дикарей, с отвисшим животом и мохнатыми коленями, ковырял длинными черными ногтями свою бородавчатую шкуру. Он поднял голову и, вытянув вперед нижнюю челюсть, издал крик. Штерн увидел даже его коренные зубы, но странно (и инженер не преминул отметить это про себя), они были не плоскими, а заостренными, как у собаки.

«Сказать, что они травоядные, можно лишь с большой натяжкой, — подумал ученый, — скорее всего они питаются лишь мясом… того, кто попадет им в руки».

Он попытался разрешить возникшую проблему. Сейчас Штерн уже знал, что перед ним неизвестная человеческая раса, стоящая по своему развитию гораздо ниже, чем известные всем австралийские аборигены, которые не могли считать даже до пяти. Но странно, однако, что им знакомы огонь, тамтамы, изделия из кремния, копья; по набедренным повязкам можно судить также, что им доступно также ремесло дубления кож.

«Хуже, чем неандертальцы, если судить по форме их головы, — сказал про себя Штерн, — хуже, чем люди с острова Ява, и даже чем pithecanthropus erectus! И я, я вижу их собственными глазами!»

Услышав легкий звук за спиной, инженер застыл на месте с гулко бьющимся сердцем. Его палец лег на курок револьвера. Он резко обернулся, готовый выстрелить в любой момент.

Его глаза округлились, а рука медленно опустилась.

— Вы! — выдохнул он. — Вы… Здесь!

На пороге разрушенной комнаты стояла Беатрис с винтовкой в руке.

Любопытство Евы

Беатрис мельком взглянула на Штерна, чтобы удостовериться, что он не ранен, затем со вздохом облегчения подбежала к нему. Ее обутые в сандалии ноги по щиколотки погружались в груды мусора, поднимая облака пыли.

— Не приближайтесь! Отойдите назад! Быстрее! Какого черта вы здесь делаете?!

— Я… я проснулась и увидела, что вы ушли, — пробормотала она.

— Вы что, не читали мое письмо?! Здесь вам не место!

— Я обязана была прийти. Как я могла оставаться там наверху, когда вы… о, Господи! Может быть, в опасности… может быть, я нужна вам!

— Идемте, — сказал инженер, беря девушку за руку. — Идемте, мы не можем здесь оставаться. Это слишком… это слишком близко…

— К чему? Что там, Аллан? Вы видели их? Вы знаете, кто они?

Несмотря на свое волнение, инженер обратил внимание, что впервые Беатрис назвала его по имени. Даже опасность ситуации, в которой они находились, не смогла подавить радость, вспыхнувшую в его сердце. Но он сказал только:

— Нет, я не знаю, как их назвать. У меня нет ни малейшего соображения на этот счет. Я видел их, но сказать, что это такое, не могу. Одному Богу это известно!

— Позвольте мне тоже посмотреть! — попросила девушка. — Можно через ту щель?

Со сверкающими от любопытства глазами она уже подходила к стене, когда Штерн взял ее за плечи и задержал.

— Нет, нет, малышка, — прошептал он, — не нужно. Это слишком уж отвратительно!

Беатрис смотрела на него, не в силах что-либо сказать или думать. Их взгляды встретились. Штерн начал говорить, видя в ее глазах многочисленные вопросы.

— Я предпочитаю, чтобы вы не смотрели… пока. Честно говоря, невозможно понять, что это такое.

— Вы хотите сказать…

— Идемте к аркаде, менее вероятно, что там нас услышат, и мы сможем поговорить. Идемте!

Девушка повиновалась. Они добрались до внутреннего дворика, где на земле стояло пустое ведро.

— Видите, — сказал Штерн, — я не смог пройти к ручью. И не вижу пока, как это сделать, если ничего не изменится. Я полагаю, неизвестные нам существа расположились здесь после битвы для большого пира. Мне кажется, что эта местность древнейшее место проведения подобных церемоний. А грохот нынешней ночи указывает, что идет постоянная война за обладание данной территорией.

— Но что мы будем делать, если они застрянут здесь надолго? Вода нужна нам как воздух.

— Да. И поскольку мы не можем пить соленую воду и не знаем, где есть другой источник, нам придется или подружиться с этими типами или просто перебить их. Но мы добудем воду, это я обещаю вам. Сейчас, прежде чем действовать, мне нужно как-то сориентироваться. Мне кажется, что они отдыхают сейчас после вечернего пира. Если к тому же все они спят, моя задача существенно упрощается.