Собрание сочинений и писем (1828-1876)

Зачем я так долго ждал? Кто ответит на этот вопрос? Вы не знаете, насколько надежда стойка в сердце человека. Какая? - спросите вы меня. Надежда снова начать то, что привело меня сюда, только с большею мудростью и с большею предусмотрительностью, быть может, ибо тюрьма по крайней мере тем была хороша для меня, что дала мне досуг и привычку к размышлению. Она, так сказать, укрепила мой разум, но она нисколько не изменила моих прежних убеждений, напротив она сделала их более пламенными, более решительными, более безусловными3 , чем прежде, и отныне все, что остается мне в жизни, сводится к одному слову: свобода 4.

[Конец не сохранился].

No 564. - Это письмо, равно как и два последующих, были впервые опубликованы А. Корниловым, II, стр. 491-493, 494-496 и 497-496 с пропусками, ошибками и в плохом русском переводе. Оригиналы их написаны Бакуниным мелким и убористым почерком на листках, вырванных из книги A. Rastoul de Mongeot-"Lamartine, poete, orateur, historien, homme d'letat", Bruxelles, 1848 (Растуль де Монжо-"Ламартин как поэт, оратор, историк и государственный человек". Брюссель 1848)-первые два по-французски, третье-по-русски. Переданы они были Бакуниным Татьяне на свидании в феврале 1854 года с риском быть навеки заточенным в качестве действительно "секретного" арестанта. Эти письма имеют огромное историческое значение, ибо они неопровержимо свидетельствуют о том, что Бакунин и в тюрьмах сохранил революционный дух и веру, а все его мнимо-покаянные заявления представляли оплошное притворство, направленное к одурачению врагов и выходу на волю для продолжения революционной работы.

1 Они не виделись полтора года (со времени второго свидания в июле 1852 года). Увиделись они в третий раз лишь в феврале 1854 года. На этот раз Бакунин проявил большую настойчивость и добился трех свиданий с братом Павлом, который приехал для этого в Петербург, и сестрой Татьяной. Много содействия оказывали им дочери ген. Набокова, Е. И. Пущина, у которой остановилась Татьяна, и Е. И. Набокова, прямо с обеда у которой Татьяна и Павел отправились на квартиру нового коменданта крепости, генерала Мандерштерна, у которого и имели свидание-с Бакуниным. "Он слава богу здоров,-.пишет Павел 9 февраля 1854 г. родным, - но потерял почти передние зубы, да и щека немного была подпухши. Танюша приехавши передаст вам лучше ваше свидание, а я сознаюсь, что не умею передать словами, что мне чувствовалось при этом свидания: радость ли это была вновь увидеться или торе так увидеться- бог знает про то. Надежда, единственное спасенье в несчастьи, и надежда, подкрепляемая новыми свидетельствами милости царской, еще теплится в его сердце". Итак у Бакунина была цинга, от которой у него выпали зубы и опухло лицо, и надеялся он не на "милость царскую", а на то, что ему удастся провести и обмануть кровожадных врагов и вырваться таким образом из их лап для продолжения борьбы с ними, как о том свидетельствуют печатаемые под NoNo 564-566 письма.

2 Бакунин говорит здесь о пенсильванской системе одиночного заключения, против которой он протестовал еще в письмах к Рейхелю (см. выше, стр. 95).

3 Это место особенно важно в том отношений, что здесь Бакунин определенно заявляет о своей верности прежним убеждениям и о готовности возобновить революционную деятельность, только в более рациональной и разумной форме.

4 Это письмо представляет отрывок более обширного письма, остальную часть которого Бакунин почему-то уничтожил, как он рассказывает об этом в следующем письме (см. No 565).

Перевод с французского.

No 565. - Письмо родным.

[Февраль 1854 года. Петропавловская крепость.]