Собрание сочинений. Комната с заколоченными ставнями

Вероятно, для широкой общественности навсегда останется загадкой ряд обстоятельств, сопутствовавших пожару, в результате которого был уничтожен старый заброшенный дом на берегу реки Сиконк, в малолюдном районе Провиденса между Красным и Вашингтонским мостами. Как обычно бывает в подобных случаях, среди местных жителей нашлось несколько чудаков, предложивших полиции свои версии происшедшего. Из числа упомянутых доброжелателей особенную настойчивость проявил некий Артур Филлипс, отпрыск весьма почтенной ист-сайдской фамилии, долгое время проживавший на Энджелл-стрит. Этот несколько эксцентричный, но в целом пользующийся неплохой репутацией молодой человек представил отчет о событиях, которые, по его мнению, явились непосредственной причиной пожара. В ходе расследования полицией были допрошены все лица, упоминаемые в записях мистера Филлипса, но никто из них — если не принимать в расчет заявление библиотекаря, подтвердившего лишь сам факт встречи мистера Филлипса с мисс Розой Декстер в читальном зале «Атенеума», — не признал его утверждения соответствующими действительности. Рукопись отчета прилагается.

I

Ночные улицы любого из городов Восточного побережья являют собой совершенно особый, причудливый и жутковатый мир, о самом существовании которого не имеет понятия большинство добропорядочных обывателей. Мир этот населен человеческими существами иного сорта: опустившиеся, старые, больные или же просто одинокие люди, по каким-то неясным причинам избегающие дневного света, с наступлением темноты покидают свои убежища в полуподвальных этажах и старинных мансардах и блуждают по улицам в поисках себе подобных либо же просто надеясь отвлечься от своих мучительных мыслей и воспоминаний. Среди них нередки люди, не оправившиеся после жестоких ударов судьбы, искалеченные физически и морально; встречаются и такие, кого влечет в этот мир интерес к таинственному и запретному: подобные вещи неизменно присутствуют в тех местах, с которыми была связана жизнь хотя бы нескольких человеческих поколений, однако увидеть их можно лишь в темное время суток, в определенные дни и часы и при определенном стечении обстоятельств.

В детстве я, часто болея, не имел возможности полноценно общаться со своими сверстниками и, будучи предоставлен самому себе, рано приобрел привычку к ночным бдениям; сперва я покидал дом лишь ненадолго, бродя по улицам, прилегающим к Энджелл-стрит, но со временем начал увеличивать продолжительность прогулок, заходя во все более отдаленные районы Провиденса. Иной раз я даже предпринимал вылазки за городскую черту или — когда позволяло здоровье — с двумя достаточно близкими приятелями устраивал игры в так называемом клубе, сооруженном общими усилиями в перелеске неподалеку от города. Еще одним моим увлечением были книги; я мог часами сидеть в огромной библиотеке своего деда, читая все подряд — от греческих философов до истории английской монархии, от секретов древних алхимиков до новейших открытий Нильса Бора,[50] от расшифрованных египетских папирусов до сочинений Томаса Харди. Надо сказать, что мой дед, имея чрезвычайно широкий круг интересов, составлял свою библиотеку без какой-либо четкой системы и нередко при выборе книг руководствовался самыми неожиданными мотивами или же просто сиюминутной прихотью.