Собрание сочинений по психопатологии. В двух томах. Том 2

Суждение о действительности обманов чувств многократно рассматривалось как относящаяся к понятию «обман чувств». Обман чувств имеется лишь тогда, когда мы ошибочно принимаем его за реальное. В этом смысле слова об одинаковой значимости, например, Хагена, истолковывались неверно. Гольдштейн принципиально отделил суждение о реальности от чувственного процесса, но принял суждение о реальности за достоверность, которую Хаген и Кандинский считали присущей настоящим галлюцинациям (об этой путанице пишет Ясперс). В любом случае является несомненным, что суждение о реальности не является чувственным фактом. Определение галлюцинации, которое учитывает отделение от феномена представления и суждений должно было быть следующим: галлюцинации — это достоверные чувственные процессы, которые возникают не вследствие внешних нормальных раздражителей, а вследствие отклонения от нормы внутренних процессов. Они тем самым лишены регулярного отношения к внешним процессам, что является условием правильности суждения о реальности. Таким образом, они дают повод к ошибочным суждениям о реальности, но не обязательно имеют это следствием, так как возможна корректировка с помощью других восприятий и соображений, или короче: галлюцинации — это возникшие аномально

, достоверные, не схожие с представлениями чувственные процессы, которые не содержат в себе ничего от суждения о реальности о подобных чувственных процессах.

Теории о возникновении галлюцинаций очень многочисленны, и каждая имеет свой нюанс. От единства в этом' вопросе мы еще очень далеки. Тем не менее, во всех этих вариантах есть несколько соображений, которые то и дело появляются снова в различных вариациях. Мы ставим перед собой задачу изложить здесь не сами многочисленные теории, а именно эти немногие соображения.

Теории галлюцинаций затрагивают не те психопатологические процессы, доступные нашему интуитивному или рациональному

пониманию, в то время, как мы пытаемся почувствовать их; они касаются феноменов, которые являются чем-то первичным, психологически ни к чему не сводимым, для сознания — как бы возникшим из ничего. Теории возникновения галлюцинаций касаются поэтому только лежащих вне сознания процессов. Они либо обращены на соматические основы галлюцинаций

, либо на бессознательные психические процессы.

Соматические основы интересуют теоретиков сначала с точки зрения анатомии и локализации места, где осуществляются галлюцинации. Ответы были следующими: в периферийном чувственном аппарате (Хоппе), в субкортикальных ганглиях (Шрёдер, ван дер Кольк, Майнерт, Кандинский), в коре мозга (Тамбурини, Циен, Гольдштейн, все последующие).

Представители периферийной теории

указывают нам на зависимость галлюцинаций от заболеваний чувственного аппарата. Их часто опровергают, ссылаясь на случаи галлюцинации при периферийной слепоте или глухоте.

Представители центральной теории указывают на то, что центральные чувственные поверхности согласно физиологическим результатам являются необходимым условием всего чувственного материала и что галлюцинации наблюдались при заболеваниях этих чувственных поверхностей. Приводим также опыт с участием животного.

Данилло ввел собаке полынную настойку и вызвал этим делирий (бред): уши животного навострились, глаза уставились в одну точку, и, скуля и лая от страха, собака пыталась кусаться и делала защитные движения. Эту «картину мучимого ужасными галлюцинациями животного» Данилло мог вызвать, когда были разрушены зрительные бугры, но не тогда, когда он удалял кору плоскими срезами.

Все за и против этих теорий подробно разобрал Гольдштейн. Мы можем признать эти стремления указать локализацию имеющими значение, лишь когда они прямо могут указать локализаторнуго зависимость или служат гипотезой для постановки вопроса для соматических исследований, при которых могло бы произойти такое выявление. Напротив, им должно быть отказано в любом значении для интерпретации психологических фактов, если они не основываются на этом базисе.