Собрание сочинений (София, 11 книг)

Он объяснил, что мои неудобства в мире магов происходят от недостаточного знакомства с ним. В этом мире я должен ко всему относиться по-новому, что бесконечно трудно, потому что он имеет мало общего с непрерывностью моей повседневной жизни. Он описал специфическую проблему магов как раздвоенность. Во-первых, невозможно восстановить разрушенную однажды непрерывность. Во-вторых, невозможно использовать непрерывность, продиктованную новым положением их точки сборки. Эта новая непрерывность всегда слишком туманна, слишком зыбка и не придает магам той уверенности, которая позволила бы им действовать так, как если бы они были в мире повседневной жизни.

— И как маги решают эту проблему? — спросил я.

— Никто ничего не решает, — ответил он, — дух или решает это за нас, или нет. Если да, то маг обнаруживает себя действующим в магическом мире, сам не зная как. Вот почему я всегда настаивал, что безупречность — это единственное, что идет в счет. Маг живет безупречной жизнью — и это, кажется, привлекает решение. Почему? Никто не знает.

Дон Хуан минуту помолчал. И потом, как если бы я попросил его, вдруг прокомментировал мысль, которая как раз пришла мне в голову. Я в этот момент подумал, что безупречность всегда ассоциировалась у меня с религиозной моралью.

— Безупречность, как я уже говорил тебе много раз, это не мораль, — сказал он. — Она только напоминает мораль. Безупречность — это только наилучшее использование нашего уровня энергии. Естественно, это требует и бережливости, и благоразумия, и простоты, и моральной чистоты; но прежде всего это подразумевает отсутствие саморефлексии. И хотя это напоминает выдержку из монастырского устава, но это не так.

Маги говорят, что для того, чтобы управлять духом

— а под этим они подразумевают управление движением точки сборки, — необходима энергия. Единственная вещь, которая сберегает для нас энергию, — это наша безупречность.

Дон Хуан еще раз заметил, что вовсе не обязательно изучать магию, чтобы сдвигать точку сборки. Иногда вследствие драматических обстоятельств, таких, как война, лишения, стрессы, усталость, горе, беспомощность, —

точка сборки человека подвергается глубоким сдвигам.

— Если бы человек, который находится в подобных обстоятельствах, был способен воспринять идеологию магов, — сказал дон Хуан, — то он был бы способен без проблем довести до предела этот естественный сдвиг. И люди могли бы искать и находить необыкновенные вещи, а не делать то, что люди обычно делают в подобных обстоятельствах, — стремиться поскорее вернуться в обычное состояние.

— Когда движение точки сборки доведено до предела, — продолжал он, — как обычный человек, так и ученик магии становятся магами, потому что благодаря предельному усилению этого движения непрерывность разрушается так, что восстановить ее уже нельзя.

— Как можно до предела усилить это движение? — спросил я.

— Благодаря устранению саморефлексии, — ответил он. — Движение точки сборки или разрушение непрерывности не является реальной трудностью. Реальной трудностью является накопление энергии. Если у кого-то есть энергия и если его точка сборки сдвинулась, он открывает для себя поистине непостижимые вещи.

Дон Хуан объяснил, что все трудности для человека состоят в том, что интуитивно он осознает свои скрытые ресурсы, но не отваживается воспользоваться ими. Вот почему маги говорят, что человек находится в положении, среднем между глупостью и невежеством. Он сказал, что люди сейчас более чем когда бы то ни было нуждаются в обучении новым идеям, которые касались бы их внутреннего мира, — идеям магов, — а не в социальных идеях, ставящих человека перед лицом неизвестного, перед лицом его личной смерти. Сейчас более чем когда бы то ни было мы нуждаемся в том, чтобы обучиться тайнам точки сборки.

Затем, без всякого вступления или перехода, дон Хуан начал рассказывать мне очередную магическую историю. Он сказал, что в течение целого года он был единственным молодым человеком в доме Нагваля Хулиана. Он был полностью поглощен собой и не обратил внимания, что в начале следующего года его бенефактор привел трех юношей и четырех молодых женщин, которые поселились в его доме. Насколько дону Хуану было известно, эти семеро прибывали по одному в течение двух или трех месяцев и были просто слугами, и не более того. Один из молодых людей был даже приставлен к нему помощником.

Дон Хуан был убежден, что Нагваль завлек их и льстил им, чтобы заставить их работать на него бесплатно. И он мог бы пожалеть их, если бы не их слепое доверие к Нагвалю Хулиану и не их болезненная привязанность ко всем и вся в доме.