Собрание сочинений (София, 11 книг)

Здесь мое сновидение прекратилось. После пробуждения моей первой реакцией было собрать чемоданы и отправиться в Мексику для встречи с доном Хуаном. Однако неожиданные события в моей личной жизни сделали эту поездку невозможной, несмотря на мои неистовые приготовления к отъезду. Кроме того, тревога, которая возникла в результате такой задержки, прервала мою практику сновидения. Я не прилагал усилий для их прекращения: невольно я столько внимания уделил конкретно этому сновидению, что просто знал, что если я не смогу добраться до дона Хуана, то нет смысла продолжать эту практику.

Перерыв, который длился свыше полугода, только увеличил мою зачарованность волшебством случившегося. Мне и в голову не приходило, что только мои собственные чувства заставили меня прекратить эту практику. Мне хотелось бы знать, будет ли достаточно просто желания ее возобновить. И как только я сформулировал для себя мысль о возобновлении сновидений, моя практика продолжилась, словно никогда не прерывалась. Лазутчик подобрал меня в том же месте, где мы расстались, и доставил прямо к тому видению, где я был во время моей последней встречи.

— Это мир теней, — сказал голос эмиссара, как только я прибыл. — Но, хотя мы и тени, мы все-таки излучаем свет. Мы не только подвижны, мы еще и являемся светом в туннелях. Мы представляем одну из существующих здесь разновидностей неорганических существ. Здесь есть три их разновидности: одни подобны неподвижному туннелю, другие подобны подвижной тени. Мы — подвижные тени. Туннели дают нам свою энергию, а мы выполняем их распоряжения.

Эмиссар

прекратил говорить. Я почувствовал, что самое время спросить о третьей разновидности неорганических существ. Я также почувствовал, что, если я не спрошу, эмиссар сам этого мне не скажет.

— Каков третий вид неорганических существ? — спросил я.

Эмиссар кашлянул и хихикнул. Мне показалось, что это звучало так, будто наконец заданный мною вопрос доставил ему немалое удовольствие.

— О, это самая таинственная разновидность, — сказал он. — Она открывается нашим посетителям только в том случае, если они выбирают остаться с нами.

— Почему? — спросил я.

— Для того чтобы увидеть их, требуется большее количество энергии, — ответил эмиссар. — И предоставить эту энергию должны мы.

Я знал, что эмиссар

говорил мне правду. Я также знал, что надо мной нависла угроза. Мной овладело беспредельное любопытство. Я захотел увидеть эту третью разновидность.

Эмиссар, видимо, осознавал мое настроение.

— Ты бы хотел увидеть их? — спросил он неожиданно.

— Непременно, — ответил я.

— Все, что тебе нужно сделать, — это громко сказать о том, что ты хочешь остаться с нами, — произнес он бесстрастно.

— Но если я скажу это, я должен буду остаться, ведь так? — спросил я.

— Естественно, — произнес эмиссар тоном предельной убежденности. — В этом мире все, что ты произнесешь вслух, становится реальностью.

Я не смог удержаться от мысли, что если бы эмиссар

захотел хитростью заставить меня остаться, то для этого ему нужно было бы просто солгать. И я не смог бы отличить лжи от правды.

— Я не смогу тебе солгать, поскольку лжи не существует, — сказал эмиссар, вторгаясь в мои мысли. — Я могу говорить тебе только о том, что существует. В моем мире существует только намерение; ложь не содержит намерения, поэтому она не существует.

Я хотел возразить, что даже за ложью существует намерение, но еще до того, как я вслух выразил мое возражение, эмиссар сказал, что за ложью есть намерение, но то намерение не есть намерение.

Я не смог удержать мое внимание сновидения

на возражении эмиссара. Оно направилось к теневым существам. Внезапно я заметил, что они похожи на стадо странных доверчивых животных. Голос эмиссара предупредил меня о том, чтобы я держал свои эмоции под контролем, поскольку внезапные порывы чувств могут рассеять их, словно стаю птиц.

— Что же мне нужно делать? — спросил я.

— Спустись на нашу сторону и попытайся тянуть или толкать нас, — наставлял меня голос эмиссара. — Чем быстрее ты научишься это делать, тем быстрее ты сможешь двигать вещи в твоем собственном мире, просто глядя на них.

Мой практичный ум мгновенно отреагировал на это. Я сразу очутился среди них, отчаянно пытаясь толкать или тащить их. В конце концов я совершенно исчерпал свою энергию. Затем у меня возникло ощущение, что я пытаюсь делать что-то подобное попытке поднять самого себя за волосы.

У меня возникло еще одно впечатление — чем больше я напрягался, тем больше теней появлялось. Это было похоже на то, как если бы они появлялись изо всех углов, чтобы наблюдать за мной или питаться мной. В момент, когда я это подумал, они, эти тени, мгновенно разбежались.

— Мы не питаемся тобой, — сказал эмиссар. — Мы все приходим, чтобы погреться в твоей энергии. Это очень напоминает то, что ты делаешь с солнечным светом в холодный день.