Собрание сочинений. Т. 1. Стихотворения 1939–1961

Когда русская проза пошла в лагеря —В землекопы,А кто половчей — в лекаря,В дровосеки, а кто потолковей — в актеры,В парикмахерыИли в шоферы, —Вы немедля забыли свое ремесло:Прозой разве утешишься в горе?Словно утлые щепки,Вас влекло и несло,Вас качало поэзии море.По утрам, до поверки, смирны и тихи,Вы на нарах слагали стихи.От бескормиц, как палки, тощи и сухи,Вы на марше творили стихи.Из любой чепухиВы лепили стихи.Весь барак, как дурак, бормотал, подбиралРифму к рифме и строчку к строке.То начальство стихом до костей пробирал,То стремился излиться в тоске.Ямб рождался из мерного боя лопат,

Словно уголь он в шахтах копался,Точно так же на фронте из шага солдатОн рождался и в строфы слагался.А хорей вам за пайку заказывал вор,Чтобы песня была потягучей,Чтобы длинной была, как ночной разговор,Как Печора и Лена — текучей.А поэты вам в этом помочь не могли,Потому что поэты до шахт не дошли.

ЧАСТУШКИ

Частушки Северной области —Суровые,            как самаВ Северной этой областиБушующая зима.Частушки-коротушкиВеселые девки поют,А бьют они —словно пушкиБольшого калибра бьют.Они палача и паяцаБили всегда наповал.

Сталин частушек —                                  боялся.Ежов за них —                      убивал.

ЛОПАТЫ

На рассвете с утра пораньшеПо сигналу пустеют нары.Потолкавшись возле параши,На работу идут коммунары.Основатели этой державы,Революции слава и совесть —На работу!С лопатою ржавой.Ничего! Им лопата не новость.Землекопами некогда были.А потом — комиссарами стали.А потом их сюда посадилиИ лопаты корявые дали.Преобразовавшие землюСноваТычутЛопатой

В планетуИ довольны, что вылезла зелень,Знаменуя полярное лето.

ИДЕАЛИСТЫ В ТУНДРЕ

Философов высылалиВагонами, эшелонами,А после их поселялиМежду лесами зелеными,А после ими чернилиТундру — белы снега,А после их заметалаТундра, а также — пурга.Философы — идеалисты:Туберкулез, пенсне,—Но как перспективы мглисты,Не различишь, как во сне.Томисты, гегельянцы,Платоники[13] и т. д.,А рядом — преторианцыС наганами и тэтэ[14].Былая жизнь, как чарка,Выпитая до дна.

А рядом — вышка, овчарка.А смерть — у всех одна.Приготовлением к гибелиЖизнь          кто-то из них назвал.Эту мысль не выбилиИз них           барак и подвал.Не выбили — подтвердили:Назвавший был не дурак.Философы осветилиГустой заполярный мрак.Они были мыслью тундры.От голоданья легки,Величественные, как туры,Небритые, как босяки,Торжественные, как монахи,Плоские, как блины,Но триумфальны, как аркиВ Париже              до войны.

ИЗ НАГАНА