Собрание сочинений, том 15

Уже борьба за Канзас вызвала раскол между партией сторонников рабовладения и ее союзником — демократами Севера. Тот же спор снова вспыхнул в более общей форме теперь, во время президентских выборов в 1860 году. Демократы Севера, во главе со своим кандидатом Дугласом, ставили введение рабства в территориях в зависимость от воли большинства колонистов. Партия рабовладельцев, во главе со своим кандидатом Брекинриджем, утверждала, что из конституции Соединенных Штатов, как это разъяснил также и Верховный суд, законно вытекает рабство; рабство-де уже само по себе является законным во всех территориях и не нуждается ни в какой особой натурализации. Следовательно, в то время как республиканцы воспрещали всякое увеличение рабовладельческих территорий, партия южан претендовала на все территории республики как на гарантированные законом домены. То, что рабовладельцы пытались проделать в качестве примера с Канзасом, — навязать территории рабство с помощью центрального правительства против воли самих колонистов — они теперь объявляли законом для всех территорий Союза. На такую уступку не могли пойти лидеры демократов, так как она привела бы только к дезертирству их армии в лагерь республиканцев. С другой стороны, партию рабовладельцев не мог удовлетворить «суверенитет колонистов», предложенный Дугласом. То, чего она хотела добиться, необходимо было провести в ближайшие четыре года при новом президенте; это могло быть проведено только средствами центрального правительства и не допускало дальнейших отсрочек. От внимания рабовладельцев не ускользнуло, что образовалась новая сила, Северо-Запад, население которого почти удвоилось за время с 1850 по 1860 г. и находилось уже примерно на одном уровне с белым населением рабовладельческих штатов. Эта сила не была склонна ни по традициям, ни по темпераменту, ни по образу жизни тащиться от компромисса к компромиссу, подобно старым северо-восточным штатам. Для Юга Союз имел ценность лишь постольку, поскольку он предоставлял ему федеральную власть как средство для проведения политики в интересах рабовладельцев. В противном случае для него лучше было порвать теперь же, чем еще в течение четырех лет созерцать развитие республиканской партии и подъем Северо-Запада, чтобы затем начать борьбу при неблагоприятных условиях. Итак, партия рабовладельцев играла ва-банк!. Когда демократы Севера отказались и дальше играть роль «белых бедняков» Юга, Юг доставил Линкольну победу благодаря раздроблению голосов и воспользовался затем этой победой как предлогом для того, чтобы обнажить меч.

Все движение, как это ясно видно, покоилось и покоится на вопросе о рабстве. Не в том смысле, должны ли рабы быть немедленно освобождены внутри существующих рабовладельческих штатов, а в том, должны ли 20 миллионов свободных жителей Севера и далее подчиняться олигархии 300 тысяч рабовладельцев; должны ли огромные территории республики служить основой для создания свободных штатов или стать рассадниками рабства; наконец, должна ли национальная политика Союза сделать своим девизом вооруженное распространение рабства в Мексике, Центральной и Южной Америке.

В следующей статье мы рассмотрим утверждение лондонской прессы, будто Север должен приветствовать сецессию как наиболее благоприятное и единственно возможное разрешение конфликта.

Написано К. Марксом 20 октября 1861 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 293, 25 октября 1861 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого

К. МАРКС

ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА В СОЕДИНЕННЫХ ШТАТАХ

«Пусть убегает, он не достоин твоего гнева!» Этот совет Лепорелло покинутой возлюбленной Дон-Жуана английская государственная мудрость вновь и вновь преподносит Северу Соединенных Штатов — еще недавно такой совет прозвучал из уст лорда Джона Рассела. Если Север позволит Югу убежать, то он будто бы освободится от всякой связи с рабством, от своего исторического первородного греха, и создаст основу для нового, более высокого развития.

Действительно, если бы Север и Юг представляли собой два самостоятельных государства, как, например, Англия и Ганновер, то их отделение друг от друга было бы не труднее, чем отделение Англии от Ганновера[191]. Однако «Юг» не представляет собой ни области, строго отделенной от Севера в географическом отношении, ни единого целого в духовном отношении. Вообще это не страна, а боевой лозунг.