Собрание сочинений, том 15

После Соединенных Штатов наступила очередь Мексики. Ни один член парламента не осудил войну, начатую без объявления, однако раздавались протесты против вмешательства во внутренние дела страны под лозунгом «антиинтервепционистской политики» и против коалиции Англии с Францией и Испанией в целях подчинения почти беззащитной страны. Оппозиция своими выступлениями лишь намекала на свое намерение приберечь Мексику в качестве предлога для своих партийных маневров. Дерби требует документов, касающихся как конвенции между тремя державами, так и способа ее выполнения. Он одобряет конвенцию, ибо, по его мнению, правильный путь для каждой из договаривающихся сторон заключается в том, чтобы отстаивать свои притязания независимо от других. Некоторые распространившиеся слухи заставляют его опасаться, что, по крайней мере, одна из трех держав — Испания — замышляет операции, выходящие за рамки договора. Как будто Дерби действительно допускает мысль, что великая держава Испания осмелится действовать вопреки воле Англии и Франции! Лорд Джон Рассел ответил: все три державы преследуют одинаковую цель и будут тщательно избегать всего, что могло бы помешать мексиканцам урегулировать дела, подлежащие ведению их собственного правительства.

Г-н Дизраэли в палате общин воздерживается от всякого суждения до ознакомления с представленными документами. Тем не менее он находит «заявление правительства подозрительным». Англия раньше других признала независимость Мексики. Этот шаг напоминает нам об одном замечательном периоде английской внешней политики — периоде оппозиции против Священного союза — и об одном замечательном человеке, Каннинге. По какой же непонятной причине Англия решила первая нанести удар мексиканской независимости? К тому же в самый короткий срок был изменен предлог для интервенции. Сначала речь шла о компенсации за ущерб, причиненный английским подданным. Теперь поговаривают об установлении новых принципов управления и о провозглашении новой династии. Лорд Пальмерстон ссылается на представленные документы, на конвенцию, которая-де воспрещает союзникам «порабощение» Мексики и насильственное введение неугодной народу формы правления. Но в то же время он оставляет для себя дипломатическую лазейку. Ему будто бы известно по слухам, что в Мексике имеется партия, которая хотела бы заменить республику монархией. Он не знает, насколько сильна эта партия. Он, «со своей стороны, желает лишь, чтобы в Мексике было образовано какое-нибудь правительство, с которым иностранные правительства могли бы вести переговоры». Он желает, таким образом, образования «нового» правительства. Он объявляет нынешнее правительство Мексики несуществующим. Он присваивает коалиции Англии, Франции и Испании прерогативу Священного союза решать вопрос о существовании и несуществовании чужих правительств. «Это самое большее, — скромно добавляет он, — чего стремится достигнуть правительство Великобритании». Больше ничего!

Последний «открытый вопрос» внешней политики касался Марокко. Английское правительство заключило конвенцию с Марокко, чтобы дать ему возможность уплатить свой долг Испании, — долг, который Испания никогда не смогла бы навязать Марокко без позволения той же Англии. По-видимому, некоторые лица предоставили Марокко денежную ссуду для обеспечения уплаты в срок его платежей Испании, лишив таким образом Испанию предлога для дальнейшей оккупации Тетуана и для возобновления войны[287]

. Английское правительство гарантировало этим лицам, в той или иной форме, получение процентов по их займам и, со своей стороны, в качестве гарантии взяло на себя управление марокканскими таможнями. Дерби нашел этот способ обеспечения независимости Марокко «rather strange» (довольно странным), но не добился от министров ответа. Г-н Дизраэли в палате общин остановился несколько подробнее на этом деле, носящем «довольно неконституционный» характер, поскольку министры за спиной парламента навязывают Англии новые денежные обязательства. Пальмерстон попросту отослал его к представленным «документам».

Внутренних дел во время дебатов почти не касались. Дерби только предостерегал от «волнующих» спорных вопросов, вроде парламентской реформы, из внимания «к душевному состоянию королевы». Он готов регулярно платить дань своего восхищения английскому рабочему классу, при условии, что тот будет переносить свое лишение избирательных прав с таким же самоотверженным стоицизмом, как американскую блокаду.

Было бы ошибкой заключать на основании идиллического открытия парламента, что его ожидает идиллическое будущее. Наоборот! Роспуск парламента или отставка кабинета — таков девиз открывшейся сессии. Обоснованием этой альтернативы мы займемся в одной из следующих статей.

Написано К. Марксом 7 февраля 1862 г.

Напечатано в газете «Die Presse» № 42, 12 февраля 1862 г.

Печатается по тексту газеты

Перевод с немецкого