И это относится не только к нам, немцам.
Марке принадлежит пролетариату. Пролетариям всех стран была посвящена вся его жизнь. Способные мыслить, мыслящие пролетарии всех стран относятся к нему с благодарностью и с уважением.Нас постиг тяжелый удар. Но мы не предаемся горю. Покойный не мертв. Он живет в сердце,
он живет в сознании пролетариата. Память о нем не изгладится, его учение будет распространяться все шире и шире.Вместо того чтобы предаваться горю, будем действовать
в духе великого павшего бойца; будем стремиться всеми силами к тому, чтобы как можно скорее осуществилось то, чему он учил и к чему он стремился. Так мы лучше всего почтим его память.Почивший, живущий друг! Мы будем идти указанным тобой путем, пока не достигнем цели. Мы клянемся в этом на твоей могиле!»
На похоронах, кроме названных выше, присутствовали: другой зять Маркса — Поль Лафарг, Фридрих Лесснер,
присужденный в 1852 г. по кёльнскому процессу коммунистов к пяти годам заключения, Г. Лохнер, тоже старый член Союза коммунистов. Естествознание было представлено двумя знаменитостями первого ранга: профессором зоологии Реем Ланкестером и профессором химии Шорлеммером; оба они члены Лондонской академии наук (Royal Society).
Написано Ф. Энгельсом около 18 марта 1883 г.
Ф. ЭНГЕЛЬС К СМЕРТИ КАРЛА МАРКСА
I
По случаю этого печального события я получил еще несколько выражений сочувствия, показывающих, какой широкий отклик оно встретило, и моя обязанность — сообщить об этом.
20 марта г-жа Элеонора Маркс получила от редакции «Daily News» следующую телеграмму на французском языке:
«Москва,
18 марта. Редакция «Daily News», Лондон. Благоволите передать господину Энгельсу, автору «Положения рабочего класса в Англии» и близкому другу покойного Карла Маркса, нашу просьбу возложить на гроб незабвенного автора «Капитала» венок со следующей надписью:«Защитнику прав труда в теории и борцу за их осуществление в жизни — от студентов Петровской
земледельческой академии в Москве».Г-на Энгельса просят сообщить свой адрес и стоимость венка; расходы будут ему немедленно возмещены.
Студенты Петровской академии в Москве».
К похоронам, которые состоялись 17 марта, телеграмма, конечно, запоздала.
Далее, друг П. Лавров
перевел мне 31 марта из Парижа 124,50 фр. = 4.18.9 ф. ст., присланных студентами Петербургского технологического института и русскими курсистками — также для венка на могилу Карла Маркса.В-третьих, «Sozialdemokrat» сообщил на прошлой неделе, что одесские студенты тоже изъявили желание возложить от своего имени венок на могилу Маркса.
Так как полученных из Петербурга денег с избытком хватало на все три венка, то я позволил себе купить на них и венки от Москвы и Одессы[230]
. Изготовление надписей — дело здесь довольно необычное — вызвало некоторую задержку, но все же в начале будущей недели венки будут возложены, и тогда я буду иметь возможность дать на страницах «Sozialdemokrat» отчет об израсходовании полученных денег.Из Золингена
нами получен через посредство здешнего Коммунистического просветительного рабочего общества красивый большой венок: «На могилу Карла Маркса от рабочих, занятых в производстве ножниц, ножей и шпаг в Золингене». Когда мы 24 марта возложили этот венок, мы увидели, что чьей-то святотатственной рукой отрезаны и похищены длинные шелковые красные ленты с венков от «Sozialdemokrat» и от Коммунистического просветительного рабочего общества. Жалоба, поданная в Совет управления, не помогла делу, но обеспечит, вероятно, охрану на будущее время.Одно славянское общество в Швейцарии[231]
«выражает надежду, что в память Карла Маркса будет учрежден особый международный фонд его имени для оказания помощи жертвам великой освободительной борьбы, а также для поддержки самой этой борьбы»,
и посылает свой первый взнос, который я пока сохраняю у себя. Судьба этого предложения зависит, разумеется, прежде всего от того, встретит ли оно сочувствие, и поэтому я сообщаю о нем здесь.
Чтобы циркулирующим в газетах ложным слухам противопоставить факты, я сообщаю следующие краткие сведения о ходе болезни и о смерти нашего великого теоретика и вождя.