Собрание сочинений. Том 2

Свищет всенощною сонатоймежду кухонь, бензина, щейсантехнический озонатор,переделкинский соловей.Ах, пичуга микроскопический,бьет, бичует, все гнет свое,не лирически — гигиенически,чтоб вы выжили, дурачье.Отключи зажиганье, собственник.Стекла пыльные опусти.Побледней от внезапной совести,кислорода и красоты.Что поет он? Как лошадь пасется,и к земле из тела еяавгустейшая шея льется —тайной жизни земной струя.

Ну, а шея другой — лимонна,мордой воткнутая в луга,как плачевного граммофонаизгибающаяся труба.Ты на зиму в края лазоревыулетишь, да не тот овес.Этим лугом сердце разорвано,лишь на родине ты поешь.Показав в радиольной лапкемузыкальные коготки,на тебя от восторга слабнутпеределкинские коты.Кто же тронул тебя берданкой?Тебе Африки не видать.Замотаешься в шарфик пернатый,попытаешь перезимовать.

Ах, зимою застынут фарфоромшесть кистей рябины в снегу,точно чашечки перевернутые,темно-огненные внизу...Как же выжил ты, мой зимовщик,песни мерзнущий крепостной?Вновь по стеклам хлестнул, как мойщик,голос, тронутый хрипотцой!Бездыханные перерывымежду приступами любви. Невозможные переливы,убиенные соловьи.1971

* * *

В. Шкловскому

— Мама, кто там вверху, голенастенький —

руки в стороны — и парит?— Знать, инструктор лечебной гимнастики.Мир не может за ним повторить.1972

* * *

Над темной, молчаливою державойкакое одиночество парить!Завидую тебе, орел двуглавый,ты можешь сам с собой поговорить.1978

* * *

Мы обручились временем с тобой,не кольцами, а электрочасами.Мне страшно, что минуты исчезают.Они согреты милою рукой.1975

* * *

Отчего в наклонившихся ивах —ведь не только же от воды, —как в волшебных диапозитивах,света плавающие следы?Отчего дожидаюсь, поверя, —ведь не только же до звезды, —посвящаемый в эти деревья,в это нищее чудо воды?И за что надо мной, богохульником, —ведь не только же от любви —благовещеньем дышат, багульникомзолотые наклоны твои?1972

Фиалки

А. Райкину