Собрание сочинений, том 26, ч.3

Джонс правильно подчеркивает то обстоятельство, что капиталист рассматривает труд как свою собственность, из которой ничто не должно пропадать. Если же перед нами труд, зависящий непосредственно от дохода, то речь идет только о потребительной стоимости труда.

[1147] Далее, Джонс вполне правильно отмечает, что усидчивый, продолжающийся с утра до вечера труд неземледельческих рабочих отнюдь не есть нечто данное от природы, а сам является продуктом экономического развития. В противоположность азиатской форме труда и западной форме деревенского труда (господствовавшей прежде, а отчасти наблюдающейся еще и теперь), городской труд средневековья образует уже большой шаг вперед и является подготовительной школой для капиталистического способа производства, для непрерывности и постоянства труда.

{Об этой непрерывности труда в анонимной брошюре «An Inquiry into those Principles, respecting the Nature of Demand and the Necessity of Consumption) etc., London, 1821, говорится следующее:

«Капиталист, кроме того, содержит, так сказать, контору по найму труда: он страхует от

неуверенности в возможности найти сбыт для труда.

Если бы капиталиста не было, то эта неуверенность во многих случаях мешала бы приступить к той или иной работе. Благодаря его капиталу заботы по приисканию покупателя и по посещению рынка становятся сравнительно незначительными» (стр. 102).

В той же брошюре мы читаем:

«Там, где капитал в значительной мере состоит из основного капитала, или же там, где он вложен в землю… предприниматель в гораздо большей степени (чем в том случае, когда применяется меньше основного капитала) вынужден продолжать применять приблизительно то же самое количество оборотного капитала, что и раньше, чтобы не лишиться какой бы то ни было

прибыли от той части, которая является основным капиталом» (стр. 73).}

{[Джонс говорит далее:]

«Быть может, наиболее разительную картину того положения, какое сложилось в Китае в результате зависимости работников от доходов их заказчиков, можно увидеть на китайской выставке, которую так долго держал открытой в Лондоне ее американский владелец. Выставка заполнена изображениями ремесленников с их небольшими наборами инструментов, ищущих заказчиков и пребывающих в праздности, если заказчики не появляются. Здесь наглядно выступает неизбежное в подобном случае отсутствие той непрерывности труда, которая является одним из трех основных элементов его производительности. Для всякого осведомленного наблюдателя достаточно заметно также отсутствие основного капитала и машин, которые являются едва ли менее важными элементами производительности труда» (стр. 73) [Русский перевод, стр. 344–345].

«Подобную же картину можно наблюдать в городах Индии, там, где появление европейцев еще не изменило положения. Однако в сельских местностях Индии ремесленники обеспечиваются особым способом… Те ремесленники и другие неземледельческие работники, которые были действительно необходимы данной деревне, содержались на часть общих доходов ее жителей. За счет этого фонда по всей стране жили многочисленные группы потомственных работников, чей труд удовлетворял простые потребности и вкусы, которых земледельцы не могли удовлетворить своим собственным трудом. Положение и права этих сельских ремесленников вскоре стали, подобно всем правам на Востоке, наследственными. Ремесленники находили своих заказчиков среди других деревенских жителей. Жители деревень были оседлы и неподвижны, и такими же были и обслуживавшие их ремесленники…