Собрание сочинений, том 26, ч.3

Наконец, действительное количество труда (овеществленного и непосредственного), которого стоит производство товара, есть его стоимость. Она образует реальные издержки производства для самого товара. Та цена, которая ей соответствует, есть только стоимость, выраженная в деньгах.

Под термином «издержки производства» [ «Produktionskosten»] попеременно понимается то первое, то второе, то третье.}

* * *

Если бы не воспроизводилось прибавочной стоимости, то, конечно, вместе с прибавочной стоимостью исчезла бы и та часть ее, которая называется процентом, и та часть, которая называется рентой, и исчезла бы также вместе с тем антиципация этой прибавочной стоимости, или то, что она входит в качестве цен товаров в издержки производства. Наличная стоимость, входящая в производство, тогда вообще не выходила бы из него как капитал,

а потому и не могла бы как капитал входить в процесс воспроизводства или отдаваться в ссуду как капитал. Следовательно, именно постоянное воспроизводство одних и тех же отношений, — отношений, обусловливающих капиталистическое производство, — ведет к тому, что они выступают не только как общественные формы и результаты этого процесса, по вместе с тем и как постоянные предпосылки его. Но таковыми они являются только как такие предпосылки, которые он сам постоянно

полагает, создает, производит. Это воспроизводство, следовательно, отнюдь не является сознательным и выступает, напротив, только в постоянном существовании этих отношений как предпосылок и господствующих над процессом производства условий.

Так, например, из тех частей, на которые стоимость товара может быть разложена, получаются ее конституирующие части, противостоящие одна другой как самостоятельные по отношению друг к другу, а потому и как самостоятельные по отношению к своему единству, которое, наоборот, выступает как их комбинация. Буржуа видит, что продукт постоянно становится условием производства. Но он не видит того, что сами отношения производства, те общественные формы, в которых он производит и которые кажутся ему заранее данными, естественными отношениями, суть постоянный продукт — и только вследствие этого постоянная предпосылка — этого специфического общественного способа производства. Различные отношения и моменты не только обособляются в нечто самостоятельное, получая причудливый способ существования, при котором они кажутся не зависящими друг от друга, но они представляются как непосредственные свойства вещей, принимают вещный облик.

Таким образом, агенты капиталистического производства живут в каком-то заколдованном мире, и их собственные отношения представляются им как свойства вещей, вещественных элементов производства. Но именно в самых последних, наиболее опосредствованных формах, формах, в которых вместе с тем опосредствование не только сделалось невидимым, но даже превратилось в свою прямую противоположность, различные образы капитала выступают как действительные факторы и непосредственные носители производства. Приносящий проценты капитал персонифицируется в денежном капиталисте, промышленный капитал — в промышленном капиталисте, приносящий ренту капитал — в лендлорде как собственнике земли, наконец, труд — в наемном рабочем. Как такие фиксированные образы, персонифицированные в самостоятельных личностях, которые вместе с тем выступают как всего лишь представители персонифицированных вещей, они вступают в конкуренцию и в действительный процесс производства. Конкуренция предполагает это превращение внутренних связей в нечто внешнее. Указанные фиксированные образы капитала суть такие формы, которые наличествуют для конкуренции как нечто данное от природы в естественноисторическом смысле, и в своем проявлении на поверхности [929] сама конкуренция есть только движение этого извращенного мира. В той мере, в какой в этом движении пробивается внутренняя связь, она выступает как некий мистический закон. Лучшим доказательством этого служит сама политическая экономия, наука, занимающаяся открыванием вновь той связи, которая стала скрытой. В конкуренции все выступает в этой наиболее внешней, самой последней форме. Так, например, рыночная цена выступает здесь как нечто господствующее, процентная ставка, рента, заработная плата, промышленная прибыль — как конституирующие элементы стоимости, а цена земли и цена капитала — как заранее данные статьи издержек, без учета которых нельзя вести хозяйство.

Мы видели, как А. Смит сперва разлагает стоимость на заработную плату, прибыль (процент) и ренту, а потом, наоборот, изображает их как самостоятельные конституирующие элементы товарных цен^{171}. В первой концепции у него указана скрытая связь, во второй — ее внешнее проявление.