Собрание сочинений. Том 9

Впроголодьжил я,          и все, о чем только читал,                                              мне хотелось попробовать.В детстве моем не гишпанском,                                                   а шпанском,снились и мне ананасы в шампанском,но кроме хлеба полынного,                                в собственной горечи неповинного,не было снившегося всего —только клочок объявления магазинного:«Седни нет ничего».Впроголодьжил я, как зритель отечественного кино,с детства влюбленный в Ладынину,                                   после тридцатника – в Проклову(меня и сейчас они трогают все равно).Но как нас цензура ни тормозила,и хотя мы не слыхивали про плюрализм,вы, Вивьен Ли

                        и Джульетта Мазина,на цыпочках все-таки к нам пробрались.Впроголодьжили мы,                стоя за Хемингуэем, Ремарком,                                                   Булгаковым в очередях.Будто на проповедь,мы на стихи в Политех прорывались,                                                             головы очертя.С умственным игомполурасстались,и полуналадили мы с человечеством связь.Мы выросли из голоданья по книгам,и сами книгами становясь.Впроголодьвыжил.            Я сыт.                      А вот сытости как не бывало,Впрок о лед,видно, шпана мне башку,

                                       чтобы крепче была, разбивала.Проданностьтем не грозит,кого не подкупят ни тишь, ни гладь.Свободу не сдавший впроголодь,и за позолоченной проволокойя буду по ней голодать.Апрель 2010

Возвращение Артема

Я не верю, что Артемабыть не может где-нибудь.Он от жизни не отломан,он еще найдет к нам путь.Принесет с ним воздух горныйочень раннею веснойсамолет нерукотворныйдля погибших запасной.Все, что будет, нам не внове.Лишних слов не говоря,сам Артем нам скажет: «В номер!

Я в отлучке был не зря…»Не представить, чтоб заплакал,но жене шепнет: «Прости».И с подошв уронит на полблестку Млечного Пути.Все ли боли отболятся?Все ли горести пройдут?А убийц найти боятся,потому и не найдут.Апрель 2010

Нелегальная первая книга

К 75-летию Любомира Левчева

O, блаженство свободного мига!Нелегальная первая книгав моих вздрагивающих руках,ощущающих счастье и страх.Мне в Софии принес ее Левчев,видя смолоду далеко,и обоим нам стало не легче,но зато тяжело, а легко.

Книга Джиласа Милованапод названием «Новый класс»в глубь платоновского котлована,в крови хлюпанье бросила нас.Был соблазн всем иллюзиям клясться,но мы поняли тайно – каковклан притворно рабочего класса —класс партийных крепостников.Мы, ей-богу же, были красавцы,да и наши стихи от души,даже если их с хряском кромсалислишком красные карандаши.С нас потомки когда-нибудь спросят,а мы спросим и с них в наш черед.Груз иллюзий сумели мы сбросить,но не бросить надежд и народ.Лишь деньгами с ума не свело бы,лишь бы рабство не пряталось в нас…Чем больней были мы несвободны,тем свобода нужнее сейчас.20–21 апреля 2010