Собрание сочинений в 2-х томах. Том 2

М. И. ВОРОНЦОВУ и А. М. ГОЛИЦЫНУ

Вскоре после зачисления в Иностранную коллегию Фонвизин был отправлен за границу с официальным поручением для передачи герцогини Мекленбург-Шверинской ордена, которым она была награждена русской императрицей. Письма носят отчетливо служебный характер. Из Гамбурга вместе с послом Мусиным-Пушкиным Фонвизин отравился в Шверин. Письма печатаются впервые.

II. ПИСЬМА ИЗ ПЕТЕРБУРГА И МОСКВЫ (1763—1775)

К РОДНЫМ

Стр. 327. Завтра будет «Синав» при дворе.

— Трагедия А. П. Сумарокова «Синав и Трувор».

...а малая комедия была «Слепой зрячий». — Фонвизин назвал так комедию в одном действии «Слепой видящий», переведенную с французского.

Стр. 331. Скоро будет кавалерская... — Кавалерскими представлениями назывались спектакли во дворце, в которых играли придворные дамы и канцлеры.

Стр. 337. Играна была комедия «Женатый философ»...— Комедия французского драматурга Детуша.

Стр. 355. Мы очень в плачевном состоянии. — В письме Фонвизин рассказывает о всех тех перипетиях борьбы при дворе, которая развернулась в 1773 году. Дело в том, что в 1772 году исполнилось восемнадцать лет Павлу, и по закону о престолонаследии он должен был занять место русского императора. На этом настаивали Н. И. Панин и группа связанных с ним дворян. Екатерина отложила решение вопроса на год, до женитьбы Павла. Оттого, пишет Фонвизин, развязка «будет в сентябре, т. е. брак его высочества». Понимая силу Н. И. Панина, Екатерина стремилась «отлучить» от него своего сына. Князь Г. Г. Орлов, фаворит Екатерины, и Чернышев поставили себе целью скомпрометировать Н. И. Панина, удалить его от двора, чтобы не допустить вновь обсуждения вопроса о переходе власти от Екатерины к ее сыну.

К П. И. ПАНИНУ

Письма к П. И. Панину из Петербурга за 1771—1772 годы в большой своей части посвящены политическим томам, и в частности войне с Турцией, подготовке Н. И. Паниным мира и польским делам. Назначение русских резидентов в Крым связано с занятием полуострова русскими войсками в 1771 году. Интерес П. И. Панина к событиям продолжавшейся русско-турецкой войны объяснялся и глубоки личными обстоятельствами: он сам — участник этой войны, в начале ее он командовал второй армией, которая взяла штурмом крепость Бендеры (сентябрь, 1770), но через два месяца после одержанной победы, в ноябре 1770 года, П. И. Панин попросил об отставке и, получив ее, поселился в своем имении под Москвой, куда и писал свои письма Фонвизин.

Те же годы ознаменованы напряженной политической борьбой в столице. Лидерами оппозиции, собиравшей силы для осуществления плана передачи власти законному монарху Павлу в связи с его совершеннолетием в 1772 году, были и Петербурге Н. И. Панин, в Москве — П. И. Панин. Фонвизин осуществлял связь между братьями и между Павлом и Петром Паниным, держал П. И. Панина в курсе всех дел. Письма носили секретный характер, передавались только через верных людей. К сожалению, многие важные письма до нас не дошли. За жизнью и деятельностью П. И. Панина в Москве Екатерина установила тщательное наблюдение. Управителю Москвы князю М. Н. Волконскому было приказано подробно сообщать все, что «касается до дерзкого вам известного болтуна», давала инструкцию послать «надежного человека» в деревню к П. И. Панину, чтобы «выслушать его дерзкие болтания». Верноподданный князь не только выполнял все повеления Екатерины, но еще и советовал: «Лучше б всего как наискорее отлучить от двора и от обеих резиденций всех суспектных людей тем или другим образом и шайку сию рассылать, то все так и кончится, а другим страх, вашему императорскому величеству и верным вашим рабам покой будет». («Осмнадцатый век», кн. 2, М., 1869, стр. 122). Фонвизин был активным участником «шайки». Сохранившиеся письма — свидетельство его верности своим убеждениям, страстного желания участвовать в политической борьбе, целью которой было отрешение от власти Екатерины.

Стр. 368. Откровенность, с которою вы изъясняться со мною изволите... — В письме Фонвизину П. И. Панин писал: «Признайтесь и вы с любезным моим братцем, что немного удаляется от существенной истины и сие, что приписания к умершим происходят от потомства чаще из списков, руками льстецов или порабощенцев сочиненных; а древностию миновавшего времени утвердило многое в вероятие к людям то, что похищено у других». Фонвизин возражает П. И. Панину, высказывая уверенность, что заслуги исторического деятеля со временем обязательно оценятся по справедливости.