Собрание сочинений в 6 томах. Том 5

— Так вот, орешки и решат нашу проблему. Когда они портятся, в них появляется грибок. Вызывает его появление некий микроб — аспергилюс флавус, но вы можете это не запоминать. Название не имеет значения, к тому же я знаю, что вы никогда не были в ладах с латынью.

— Да продолжайте же, бога ради.

— Чтобы вам легче было понять, сосредоточусь на грибке. Этот грибок выделяет высокотоксичные вещества, известные под общим названием афлатоксин. Вот афлатоксин-то и решит нашу маленькую проблему.

— Как же он действует?

— Как он действует на людей, мы наверняка не знаем, но ни у одного животного, похоже, нет против него иммунитета, так что едва ли он есть и у нас. Афлатоксин убивает печеночные клетки. Достаточно, чтобы он находился в организме около трех часов. У животных его действие проявляется в потере аппетита и в сонливости. У птиц слабеют крылья. Вскрытие показывает кровоизлияние и некроз печени, а также гиперемию почек — вы уж извините за медицинский жаргон. Смерть обычно наступает через неделю.

— Проклятие, Эммануэл, а я-то всегда любил орешки. Теперь я уже никогда не смогу их есть.

— О, можете не волноваться, Джон. Соленые орешки, которые вы едите, отобраны вручную… хотя всякое, конечно, может быть, но при том, как быстро вы расправляетесь с банкой орешков, они едва ли успевают испортиться.

— А вы, видно, получаете истинное удовольствие от своих исследований. Знаете, Эммануэл, у меня иногда от вас мурашки идут по коже.

— Но согласитесь, это очень аккуратное решение нашей маленькой проблемы. Вскрытие покажет лишь то, что была поражена печень, а следователь, очевидно, предостережет публику, чтоб не злоупотребляла портвейном.

— Я полагаю, вы уже даже придумали, как получить этот аэро…

— Афлатоксин, Джон. Это не представляет никакой трудности. Один малый в Портоне уже готовит его для меня. Нужно-то очень немного. Шестьдесят три тысячных миллиграмма на килограмм веса. Ну, а я, естественно, взвесил Дэвиса. Так что пять десятых миллиграмма сделают свое дело, но для верности возьмем ноль семьдесят пять. Правда, для начала можно попробовать и меньшую дозу. Ну и, конечно, попутно мы получим ценную информацию о действии афлатоксина на человеческий организм.

— Вы никогда не приходите в ужас от самого себя, Эммануэл?

— В этом же нет ничего ужасного, Джон. Представьте себе, от чего только не может умереть Дэвис. Настоящий цирроз печени развивается куда медленнее. А получив дозу афлатоксина, он и страдать почти не будет. Возрастающая сонливость, возможно, плохо будут слушаться ноги, поскольку у него нет крыльев, ну, и конечно, можно ожидать известную тошноту. Умереть всего за какую-то неделю — это же вполне счастливая судьба, если подумать, какие страдания переносит большинство людей.

— Вы говорите так, точно он уже приговорен.

— Видите ли, Джон, я вполне убежден, что он — тот человек, которого мы ищем. Я только жду зеленого света от вас.

— Если Дэйнтри тоже не сомневается…

— Ну что такое Дэйнтри, Джон, мы же не можем ждать того рода доказательств, которых требует Дэйнтри.

— Представьте мне хоть одно бесспорное

доказательство.

— Пока не могу, но лучше не затягивать. Помните, что вы сказали в тот вечер после охоты: любовник всегда вертит снисходительным мужем. Не можем мы допустить еще одного скандала в Фирме, Джон.

Еще одна фигура в котелке и в пальто с поднятым воротником прошла мимо и растворилась в октябрьских сумерках. В Форин-офисе одно за другим стали зажигаться окна.

— Поговорим немного о том, как зарыбить форелью речку, Эммануэл.

— Ах, форель. Пусть другие хвастают, что ловят лосося, этих большущих жирных глупых рыбин с их слепой потребностью плыть вверх по течению — ведь их так легко ловить. Нужны лишь высокие сапоги, сильные руки и умный помощник. А вот форель… о, форель — это настоящий король среди рыб.

2