Собрание сочинений в 8 томах. Книги 1-8

Шьяма, как и все, интересовалась Ариэлем. Будучи женщиной, хотя и взбалмошной, но доброй, она и жалела его, понимая лучше других, как должна была чувствовать себя эта редкостная «птица» в золотых чертогах Раджкумара. Шьяма оказывала Ариэлю всяческое внимание, заботилась о нем, требовала от мужа, чтобы он давал Ариэлю отдых, беседовала с ним в своей комнате в те часы, когда какие-нибудь совершенно неотложные дела отвлекали раджу от забав со своим новым любимцем. Она расспрашивала Ариэля о его жизни, внимательно читала газетные заметки, в которых сообщалось что-либо новое о летающем человеке, наводила справки. Так созрела в ней мысль, узнав прошлое Ариэля, разыскать его семью и вернуть его родным.

Комната Ариэля была в том же этаже, но, чтобы попасть из комнаты Ариэля в гостиную Шьямы, нужно было по лестнице спуститься в нижний этаж и затем снова подняться на третий. Для Ариэля имелся более короткий путь. Когда Шьяма выходила на балкон и звала Ариэля, он появлялся на своем балконе и перелетал к балкону раджины. Шьяма не находила нужным скрывать эти свидания. Она считала, что «жена Цезаря выше подозрений».

Эти воздушные визиты были скоро замечены Мохитой, в обязанности которого входило и шпионство за всеми во дворце.

В голове Мохиты созрел план. Мохита втайне ненавидел Шьяму, и она отвечала тем же. У каждого из них были для этого большие основания. Мохита невзлюбил раджину за то, что она имела влияние на раджу, которого он хотел бы всецело захватить в свои руки, всячески потворствуя самым низменным инстинктам и вкусам деспота. Шьяма невзлюбила Мохиту, видя в нем злого, мелочного, продажного человека.

Между Шьямой и Мохитой шла давняя глухая борьба, иногда переходящая и в открытые столкновения.

И вот для Мохиты представлялся случай убить сразу двух зайцев: отделаться и от нового фаворита раджи и от Шьямы. Тогда влияние Мохиты на раджу возросло бы беспредельно. План казался тем более исполнимым, что до крайности самолюбивый и несдержанный раджа, как это Мохита хорошо знал, был чрезвычайно ревнив. На этой почве однажды в Париже едва не разыгрался крупный скандал; в Индии по этой же причине один важный сагиб поплатился головой, а раджа принужден был потерять много крупных «камешков», чтобы замять это дело.

Возбудить ревность раджи, сыграть на этом старом, испытанном средстве... Но Мохита был хитер и осторожен. Одной ревности может оказаться мало, раджа слишком дорожит Ариэлем. А если он начнет проверять, раздумывать — все сорвется. Хитрая Шьяма сумеет оправдаться. И кто такой Ариэль? Это не принц крови, не важный сагиб, чтоб ревновать к нему.

Тут надо действовать ловко и прежде всего как-то опорочить Ариэля в глазах раджи, вызвать неудовольствие, подозрительность и по какому-то другому поводу. Если удастся вооружить властелина против нового фаворита, тогда «всякая вина будет виновата». И Мохита не только сам следил за каждым шагом Ариэля, но приказал делать это и своим помощникам. Слежка у него была поставлена образцово.

Вскоре Мохита собрал вполне удовлетворяющий его материал. Он заметил, и его помощники доносили ему о том же: Ариэль в свободные минуты очень охотно посещает слуг-париев — эти люди напоминали ему о Низмате, Лолите, Шараде. Между слугами раджи и Ариэлем завязывались все более дружеские отношения. Ариэль любил детей и посещал их, не делая исключения даже для самых отверженных каст: метельщиков, обдирателей кож, уборщиков слоновых стойл. Он забавлял детей полетами, носил им фрукты, сладости со стола раджи.

Особенно привязался он к одному больному ребенку, похожему на Шарада, внуку старого садовника.

Мальчик вывихнул ногу и не мог ходить. И Ариэль часто брал его на руки, поднимался с ним на воздух невысоко над цветочными клумбами и раскачивал, словно на качелях. Это приводило мальчика в восторг. Обнимая худыми ручонками шею Ариэля, мальчик заливался радостным смехом.

Слуги раджи, наблюдавшие эту сцену, улыбались и смахивали слезы. Их любовь и уважение к Ариэлю еще больше увеличились, когда старый садовник показал им изумруд и сказал:

— Это дал, мне Ариэль для того, чтобы я продал его и на полученные деньги пригласил хорошего доктора из города. Наш-то костоправ только измучил внука: никак не может вылечить.

— Откуда же у Ариэля изумруд? — удивлялись слуги.

— Подарок раджи, — отвечал садовник.

Изумруд переходил из рук в руки, сверкая на темных ладонях.

— За этот камешек можно не только доктора пригласить, но и свадьбу справить, — говорили одни.

— Да, человек он или бог — мы не знаем, только и боги нас не жалеют так, как Ариэль!

И когда это необыкновенное существо вылетало из окна своей комнаты и спускалось к ним, слуги с простодушием детей начинали рассказывать Ариэлю о своих нуждах и невзгодах. Подарки раджи всегда переходили от Ариэля в руки слуг.