Собрание сочинений в 8 томах. Том 4. Правовые воззрения А.Ф. Кони

Рост числа самоубийств А. Ф. Кони рассматривал как социальное явление. «Черное крыло насильственной смерти от собственной руки, — писал он, — все более и более развертывается над человечеством, привлекая под свою мрачную тень не только людей, по-видимому обтерпевшихся в жизни, но и нежную юность, и тех, кто дожил до близкой уже могилы». Он приводит данные о росте самоубийств в Петербурге, Германии и США и возражает тем, кто пытался объяснить самоубийства лишь состоянием сумасшествия и пьянством или наклонностями, передающимися в силу атавизма. «…Случайное и само по себе не имеющее особо мрачного характера обстоятельство или событие представляет собой лишь последнюю каплюв переполненной житейскими страданиями чаше, заставляя перелиться ее содержание через край».

Анализируя вопрос о карательных мерах в отношении самоубийства, А. Ф. Кони считал их жестокими и нецелесообразными, полагая, что они «били по оглобле, а не по коню». Поэтому он приветствовал отказ в советском уголовном законодательстве от наказуемости самоубийства и покушения на него.

Касаясь причин самоубийства, А. Ф. Кони указывал на развал семьи и разрушение ее внутренней гармонии, на общественно-политические причины, связанные с потерей надежд в «продолжительный период реакции», на обостренную борьбу за существование, вызывающую «крайнюю нужду и безработицу», на «скученность населения в городах, ютящегося в огромном числе в самой нездоровой обстановке, без света и чистого воздуха», на тлетворное действие кинематографа, который вместо научно-поучи-тельных и просветительных картин показывает «методологию преступлений и сцены самоубийств, действующие заразительно на молодое поколение», на культ самоубийств, присущий многим произведениям литературы, на дурное воспитание в семье и школе, что имеет своим результатом формирование эгоистов, и т. д.

«Вечный» вопрос о том, является ли самоубийство проявлением малодушия или, наоборот, силы характера и твердой решимости, А. Ф. Кони разрешает так, что здесь имеет место и то, и другое: сама мысль о самоубийстве — проявление малодушия. Но осуществление этой мысли, противоречащее естественному чувству самосохранения, «требует сильного напряжения воли…»

А. Ф. Кони задумывался и над проблемой эффективной борьбы с пьянством как большим социальным злом, приводящим к многим преступлениям. Корень зла он видел в казенной продаже водки и спирта. Запрещение этой продажи, вызванное войной, привело, по его мнению, к тому, что «порядок и спокойствие в деревне, очевидное и быстрое уменьшение преступности во всей стране, ослабление хулиганства и поразительный по своим сравнительно с прошлыми годами размерам приток взносов в сберегательные кассы — служат блестящими доказательствами благодетельности этой меры».

Между тем, указывал А. Ф. Кони, министры финансов защищали винную монополию, так как она приносила 700 млн. руб. дохода в год, из которых на содержание лечебниц для алкоголиков расходовалось в 1908 году лишь 28 тыс. руб. А. Ф. Кони критически оценивал предположение, что в связи с введением казенной продажи вина кабак прекратит свое существование. «Но это была иллюзия, и кабак не погиб, а лишь прополз в семью, внося в нее развращение и приучение жен и даже детей пить водку. Сойдя официально с лица земли, кабак ушел под землю, в подполье для тайной продажи водки, став от этого еще более опасным».

Активно участвовал А. Ф. Кони в выработке и обсуждении ряда важных законопроектов. Его речи свидетельствуют о его неизменных демократических и прогрессивных устремлениях. Он возражал тем, кто противился принятию законопроекта об условном досрочном освобождении, ссылаясь на недовольство слабостью репрессии. «С этой точки зрения, — говорил он, — ощущения и впечатления потерпевшего от преступления,недовольного слабостью уголовной репрессии, никогда, несмотря на приведенные здесь личные примеры, не могут и не должны служить директивой для законодателя».

В своей речи А. Ф. Кони высказал ряд интересных суждений по вопросу о преступлении и наказании. «Ныне оставлена мысль, что уголовную кару можно применять на одну общую мерку, считая, что преступное деяние есть результат преступной воли отдельного человека, развившего ее в себе, совершенно независимо от всего, с чем он соприкасается в жизни и чем эта жизнь влияет на него… Преступление… создается множеством обстоятельств и обстановкой, окружающими человека, и к нему, стоящему в центре этого круга, радиусами тянутся те условия, находясь в которых, он совершил нарушение закона».

Именно такой подход к преступлению обеспечивает необходимую индивидуализацию и назначение справедливого наказания, а главное применение не только наказания за совершенное преступление, но и борьбу с причинами и условиями, способствовавшими ему.