Собрание сочинений в 8 томах. Том 5. Очерки биографического характера

По содержаниюсвоих речей, Спасович являлся не только защитником в данном деле, но и

мыслителем,для которого частный случай служил поводом для поднятия общих вопросов и их оценки с точки зрения политика, моралиста и публициста. Его речи часто представляли из себя, независимо от своего делового содержания, целые отрывки из учения об обществе, об уголовной политике и о судебной этике. Так, в ряде литературных процессов и дел о преступлениях против церкви им разработан вопрос о свободе совести и вдумчиво очерчены отношения между наукою и религиею, между догматическою и нравственною стороною последней и между свободой исповедания и свободою исследования, между Добрым Пастырем и Rex tremendae majestatis ^[15]

. В процессах Кронеберга и Любатович он рассматривал вопросы о пределах карательной власти государства и о взаимодействии законов и нравов; в процессе, вызванном дуэлью Утина с Жоховым, дал исследование о происхождении и внутреннем значении поединка; в многочисленных делах о преступлениях печати выяснил вопрос о свободе печатного слова и ее истинных пределах, тщательно и впервые выдвигая тонкое различие диффамации, клеветы и брани в печати, советуя судить клеветника по его поступкам, не производя исследований в его душевной области, причем пришлось бы иногда — «надевать калоши» и «вступать в область сероводорода» — и ставил в величайшую заслугу автору и в лучшую услугу литературы обществу — нравственное поднятие читателя; в делах, разбиравшихся пред военно-окружным судом, дал определение и анализ различных видов военной дисциплины и отношения их к карательной деятельности государства — и, наконец, в защитительных речах по политическим процессам, речах, богатых историко-бытовым анализом, он развивал строго проводимую им систему органического развития государства, не отрицая значения постепенной демократизации общества, но иронически относясь к теоретическим взглядам, построенным не на любви к заветам исторического прошлого, а на радикальном разрыве и с прошлым и с настоящим, в утопической надежде на «золотой век» будущего, и указывал на важные идейные и практические отличия пропаганды политической от пропаганды социальной;

И на строго-юридической почве, преимущественно в своих речах пред кассационным судом, Спасович постоянно затрагивал, общие вопросы о задачах и устройстве судаи о

способах и выводах судебного исследования.Блестящими доводами и картинами рисовал он опасность почвы, на которой пред судом, обязанным добиваться «сухой, но бессмертной истины», вырастает, рядом с историческим исследованием материала, «бурьян» поэтической легенды, опутывающей свободную деятельность ума у судей и сторон. Определяя задачи суда, он напоминает ему об обязанности не творить закон, а «ремонтировать» своими приговорами те повреждения, которые в нем сделаны, как в цементе, не дающем обществу распасться на свой составные атомы. Поэтому, признавая за кассационным Сенатом роль пестуна и регулятора в судебной сфере, Спасович приглашает его не возводить «свою собственную надстройку над зданием, возведенным Судебными уста-: вами».

В речах его рассыпано множество ценных замечаний о деятельности и организации суда присяжных. Ко введению этой формы суда в России он относился в свое время с недоверием. В публичных лекциях «о теории судебноуголовных доказательств», читанных в 1860 году в Петербургском университете, он высказал опасение, что нравственно-юридическое развитие народа не подготовило его к участию в свободном, не стесняемом обязательными правилами суждения, суде и что отсутствие привычки отличать закон от требования начальства, а также присущая русскому человеку склонность видеть в преступнике «несчастного» могут вредно отразиться на правильном отправлении правосудия. Жизнь и здравый смысл народа не подтвердили этих опасений, и Спасович, испытав русских присяжных заседателей на практике, прямодушно и твердо стал на их сторону, не впадая в идеализацию. По справедливости признавая, что виною некоторых временных недостатков этого суда у нас — условия

, в которые он поставлен, он выступил защитником его вообще против нападений позитивно-антропологической школы (Тард, Гарофало и др.) в лекциях «О новых направлениях в уголовном праве», читанных в Соляном городке в 1891 году. В сенатских речах по делам Мельницких, Островлевой и персидского принца Кейкубата, давая указания на необходимые улучшения в постановке этого суда, которому надо «дать побольше доверия и поменьше власти», отмечая его «наставительный» характер и противополагая его суду коронному, — «законнику, витающему в абстракциях и небеспристрастному решителю, тянущему всегда в пользу государства, без негодования и сострадания», — Спасович признавал, что при правильном устройстве суда обязанностилюдские должны толковаться судом юристов, а деянияобсуждаться присяжными.