Собрание сочинений в десяти томах. Том восьмой. Годы странствий Вильгельма Мейстера, или Отрекающиеся

Многие мысли рождает само всеобщее просвещение, так же, как зеленая ветка — цветы. В пору цветения роз можно видеть розы повсюду.

По сути, все дело в воззрениях; где есть воззрения, появятся и мысли, и каковы воззрения, таковы будут мысли.

«Трудно воспроизвести что-либо с полной беспристрастностью. Зеркало, можно сказать, составляет тут единственное исключение, но и в нем мы не видим вполне точного отражения нашей внешности, потому что зеркало переворачивает изображенье и делает левую руку правой. Это — символ всех наших рассуждений о самих себе».

«Весной и осенью нелегко вспомнить об огне в камине, и все же случается, что, идя мимо горящего камина, мы находим вызываемое им чувство особенно сладостным и нам хочется подольше этому чувству предаваться. Пусть это будет подобием соблазна».

«Не будь нетерпелив, если твоим доводам не дают веры».

Кто всю жизнь водит знакомство только с важными особами, тому встретится, конечно, не все, что может встретиться человеку, но нечто аналогическое, а может быть, и нечто беспримерное.

«Стоял я в строгом склепе, созерцая…»

Стоял я в строгом склепе, созерцая,Как черепа разложены в порядке,Мне старина припомнилась седая.Здесь кости тех, кто насмерть бились в схватке,Забыв вражду, смирившись поневоле,Лежат крестом. О кости плеч, лопаткиМогучие! Никто не спросит боле,Что вы несли; оторван член от члена,

Нет связи жизни, деятельной воли.Вы врозь лежите, руки и колена,Вам мира нет: вывырваны в сияньеЗемного дня из гробового плена.Нет в скорлупе сухой очарованья,Где благородное зерно скрывалось.Но мной, адептом, прочтено писанье,Чей смысл святой не всем раскрыть случалось,Когда средь мертвого оцепененьяБесценное творенье мне досталось,

Чтоб в холоде и тесном царстве тленьяЯ был согрет дыханием свободыИ жизни ключ взыграл из разрушенья.Как я пленялся формою природы,Где мысли след божественной оставлен!Я видел моря мчащиеся воды,В чьих струях ряд всё высших видов явлен.Святой сосуд, — оракула реченья! —Я ль заслужил, чтоб ты был мне доставлен?Сокровище украв из заточенья

Могильного, я обращусь, ликуя,Туда, где свет, свобода и движенье.Того из всех счастливым назову я,Пред кем природа-бог разоблачает,Как, плавя прах и в дух преобразуя,Она созданье духа сохраняет [9].

(Продолжение следует)

КОММЕНТАРИИ

Первые мысли о написании романа «Годы странствий Вильгельма Мейстера, или Отрекающиеся» возникли у Гете, когда он заканчивал «Годы учения Вильгельма Мейстера». Свидетельством этого является письмо Ф. Шиллеру, который читал «Годы учения…» в рукописи и дал Гете много советов, принятых им во внимание. «Главный вопрос, о котором предстоит говорить по поводу романа, — писал Гете Шиллеру, — это где оканчиваются «Годы учения», которые, собственно, и должны быть даны, а затем — насколько нужно в дальнейшем еще раз выводить на сцену действующих лиц. Ваше сегодняшнее письмо, собственно, предлагает мне продолжить роман, о чем я и сам думаю с увлечением, но об этом тоже при свидании. Что необходимо по отношению к предшествующему, должно быть сделано, так же как нужно предуказать последующее, но должны остаться зацепки, которые, как и сам план, указывают на продолжение…» (12 июля 1796 г.)

Однако к работе над романом Гете приступил только одиннадцать лет спустя, о чем есть запись в его дневнике: «Утром в половине седьмого начал диктовать первую главу «Годов странствий Вильгельма Мейстера» (17 мая 1807 г.). Эта глава — «Святой Иосиф Второй». В том же году были написаны новеллы «Новая Мелузина» и «Опасное пари». К ним присоединяются задуманный еще в 1803 году рассказ «Пятидесятилетний мужчина» и «Смуглолицая девушка», одновременно Гете перевел с французского «Безумную скиталицу», также вошедшую в состав «Странствий…».