Собрание сочинений в пяти томах (шести книгах). Т.5. (кн. 1) Переводы зарубежной прозы.

Затем доисторические портреты двух первых царей Китая, банда озорных негров, китайские тени, представляющие плод воображения Хокусая, и, помещенные один против другого, бог грома, изображенный с нимбом, образуемым тамбурином, и бог ветра, обеими руками закрывший два отверстия над своим подбородком, не считая тех ветров, которые он несет на спине.

Заголовок этого тома, гравированный в этих прекрасных, крупных, орнаментальных китайских иероглифах, напоминающих куски, высеченные из яшмы, заключенный в кадр, поддерживаемый на своих шеях двумя маленькими японцами с насмешливыми лицами, характерными хохолками на лбу и на висках, — представляет восхитительный рисунок.

Четвертый том вышел в следующем, 1816, году, с предисловием Хоцана. Этот том наполнен сюжетами мифологических или доисторических времен. Мы видим Кинтоки, изгоняющего дьявола, видим девятиголового дракона, приползшего пить из девяти чаш, в которых он найдет свою смерть, видим Сэннина, оседлавшего огромного карпа, и среди всего этого — страницы с изображением овощей, страницы трав, страницы веток кустарника с их розовато-серыми тонами, непередаваемые по нежности доставляемого впечатления. Два любопытных листа представляют радостно плавающих в воде мужчин и женщин, поддерживаемых плавательными снарядами, ныряющих срывая подводные растения, схватывая руками рыб… Последняя страница представляет мужчину и женщину, жирных, с отвисшими челюстями и плутовской усмешкой на лицах, относящейся к чему-то съестному, что они рассчитывают найти в котелке, крышку которого приподнимает мужчина. Эта добрая чета, изображающая беспутные радости низшего класса, чета Вагодзин, противопоставляемая чете Такасаго — мужчине с вилами и женщине с метлой.

Пятый том, вышедший летом того же 1816 года, начинается предисловием Рукудзюэна. Это том, который представляет собой почти что курс архитектуры. Он открывается портретами двух первых архитекторов, преподавших японцам искусство строить храмы, дворцы и жилища, — Татико-но Микото и Ама-но-Хикодзати-но Микото, — в официальных облачениях и с дощечками о их назначении на должность в руках. За этими портретами следует Торий, башня с большим колоколом шестиугольной и вращающейся библиотеки, изобретенной священником Фудаи, — от входа в здание, где скрыты книги буддийского вероучения, до крыш, изукрашенных бонзами.

Среди этих гравюр помещена любопытная композиция, представляющая моление, возносимое к небу человеком, стоящим на самой вершине горы, соединив обе руки в жесте, выражающем просьбу, вокруг палки, к верхнему концу которой привязана его молитва, записанная на ленте бумаги, которую ветер приподнимает в воздух.

Заканчивается том изображениями мифических и исторических персонажей, таких как богиня Узумэ, Сарудахико — бог, возвративший свет на землю, китайский воин Кан-он, почитаемый в Китае, образ которого там можно встретить в каждом самом бедном жилище.

В том же 1816 году выходит еще шестой том, имеющий на фронтисписе символический лук, тетива которого натянута двумя драконами. Здесь представлены физические упражнения, в которых чудесно показаны сила и ловкость. Это, прежде всего, стрелки из луков. Стрельба из лука на высоте уха, над головой, ниже пояса, с заключительной гравюрой, дающей детали самого лука, кожаные перчатки, деревянную утку, служащую мишенью. После идут борцы, затем всадники: картины рыси, иноходи, галопа этих кусающихся косматых маленьких лошадей, похожих на личинки под всадниками, сидящими в седле, с заключительной гравюрой, представляющей изукрашенное седло, узду, тяжелые стремена.

Самым замечательным в этом томе из всех изображенных движений человеческого тела является фехтование на копьях и саблях, где семьдесят два совсем маленьких наброска и двадцать более крупных показывают нам выпады и отступления, скручивание тел, повороты ног, парады, рипосты этого подобия войны. Отдельная гравюра показывает руки и кисти, давая движения для охвата в борьбе раскрытой ладонью. Наконец, здесь же мы встречаем изображения, учащие обращению с тяжелыми мушкетами, проникшими в Японию из Голландии, и Хокусай в особом примечании уточняет год их появления в Японии (1542).

В 1816 году появляется еще и седьмой том «Манга». Том, весь заполненный ландшафтами, солнцем, туманами и грозами.