Собрание сочинений в семи томах. Том 4. Пьесы

Гаук. Ого, какая хорошенькая! Дайте-ка посмотреть. Не извольте плакать, мадемуазель!

Грегор(подходит близко к Эмилии. Тихо). Внизу ждет машина. Вы поедете со мной за границу или…

Эмилия. Ха-ха, ты на это рассчитывал?

Грегор. Или я, или полиция. Поедешь?

Эмилия. Нет.

Витек(возвращается). Господина Гаука ждет… врач… и еще один господин. Пришли за ним — проводить его домой.

Гаук. Видели? Хи-хи. Вот я и попался. Будьте добры, попросите их немного подождать.

Витек. Да я уже просил.

Грегор. Господа! Ввиду того, что мадемуазель Марти не намерена дать нам объяснения, будем действовать решительно: сами осмотрим ее стол и чемоданы.

Коленатый. Ого! Мы не имеем права, Грегор. Посягательство на частную собственность и всякое такое…

Грегор. Что ж, вызвать полицию?

Коленатый. Я умываю руки.

Гаук. Но позвольте, господин Грегор. Я, как джентльмен…

Грегор. Сударь, вас за дверями ждут доктор и сыщик. Позвать их?

Прус. Делайте… с этой женщиной… что хотите.

Грегор.

Ладно. Начнем. (Идет к письменному столу.)

Эмилия. Назад! (Открывает ящик туалетного столика.) Посмей только!

Коленатый(бросается к ней). Ай-аяй-яй, мадемуазель! (Вырывает у нее револьвер.)

Грегор(не оборачиваясь, открывает ящик стола). Хотела стрелять, а?

Коленатый. Да, он заряжен. Оставим это, Грегор. Я вызову полицию, ладно?

Грегор. Не надо. Сами разберемся. (Осматривает ящики.) Пока побеседуйте…

Эмилия(подбегает к Гауку). Макси, ты позволяешь это? Cáspita! Y usted quiere pasar por caballero?[62]

Гаук. Cielo de mi.[63] Что же я могу сделать?

Эмилия(Коленатому)

. Доктор, вы честный человек…

Коленатый. Крайне сожалею, мадемуазель, но вы заблуждаетесь. Я карманник и международный вор. Собственно говоря, я… Арсен Люпен[64].

Эмилия(Прусу). А вы, Прус? Ведь вы джентльмен. Вы не позволите…

Прус. Попрошу вас не говорить со мною.

Кристина(с рыданием). Как мерзко вы с ней поступаете! Оставьте ее в покое.

Коленатый. Я то же самое говорю, девочка. Мы действуем нагло. На редкость нагло.

Грегор(вываливает на стол кучу бумаг). Вот как, мадемуазель? Вы, оказывается, возите с собой целый архив. (Идет в спальню.)

Коленатый. Будто специально для вас, Витек. Прямо деликатесы, а не документы. Может быть, рассортируете по годам?

Эмилия. Посмейте только читать их!

Коленатый. Милостивая государыня, убедительно прошу вас оставаться на месте. В противном случае я буду вынужден применить насилие, в нарушение параграфа девяносто первого уголовного уложения.

Эмилия. И это говорите вы, адвокат?!

Коленатый. Видите ли, я вошел во вкус. Очевидно, у меня врожденная склонность к преступлениям. Подлинное призвание иногда познается лишь к старости.

Пауза.

Витек. Разрешите осведомиться, мадемуазель Mapти: куда вы поедете гастролировать?

Молчание.

Гаук. Mon dien, je suis desolée… desolée.[65]

Витек. А… читали вы рецензии о себе?

Эмилия. Нет.

Витек(достает из кармана вырезки). Восторженные рецензии, мадемуазель. Вот, например: «Голос изумительной яркости и силы, необыкновенная полнота верхов, совершенное владение своими вокальными средствами». Дальше: «Исключительный драматизм игры… невиданное сценическое мастерство… явление единственное в истории нашей оперы и, видимо, оперного искусства вообще». В истории, мадемуазель, обратите внимание!

Кристина. Так оно и есть.

Грегор(возвращается из спальни с охапкой бумаг). Вот, доктор. Пока — это все. (Бросает бумаги на стол.) Беритесь за дело.

Коленатый. С удовольствием. (Нюхает бумаги.) Какая пылища, мадемуазель. Витек, это пыль веков.

Грегор.

Кроме того, нашлась печать с инициалами Э. М., оттиск которой есть на заявление Эллен Мак-Грегор.

Прус(встает). Покажите.

Коленатый(над бумагами). Господи боже! Витек, здесь есть бумаги, датированные тысяча шестьсот третьим годом.

Прус(возвращая печать). Это печать Элины Макропулос. (Садится.)

Коленатый. Чего-чего только нет…

Гаук. Ох, боже мой…

Грегор. Вам не знаком этот медальон, господин Гаук? По-моему, на нем ваш достопочтенный бывший герб.

Гаук(рассматривая медальон). Да… так и есть… Я его сам подарил ей.

Грегор. Когда?

Гаук. Ну, тогда… в Испании… пятьдесят лет назад.

Грегор. Кому?

Гаук. Ей, лично ей, Евгении Монтес… понимаете?

Коленатый(роясь в бумагах). Тут что-то по-испански. Можете прочесть?