Собрание стихотворений

Еще темно, еще далек рассвет.И жутко мне, и голос мой немеет,и мысль моя бесславно цепенеетв чаду земных, неправедных сует.Но знаю я — стихия мной владеет;в моей груди нездешний ветер веет;меня томит невоплощенный бред,и для него еще названья нет.Настанет день. Душа порвет оковы;с нее спадут тяжелые покровы —греха и лжи презренные дары.Проснется бог, и творческое слово,как молния мгновенья грозового,сверкнет в веках и озарит миры.

Ожидание («Я звал тебя. Душа моя молила…»)

Я звал тебя. Душа моя молилатвоей любви. Казалось, никогдас такой тоской блаженного стыдани с кем еще она не говорила.И ты пришла… Но сердце изменило.Мой поцелуй был холоднее льда.Свиданье нас навеки разлучило,и как враги расстались мы тогда.И с той поры — сильнее, безнадежнейопять люблю, зову тебя и жду.Вернись! Забудь невольную вражду.Вернись ко мне моей, желанной, прежней:мою тоску, я знаю, ты поймешь…Напрасно. Нет. Ты больше не придешь.

Природа («Как жалок ты, как беден и смешон…»)

Как жалок ты, как беден и смешон, —художнику она сказала властно.К чему, безумный, лгать? Ты мной рожден —моим умрешь. К чему желать напрасноиных красот? Твой смертный взор плененнаперекор мечте твоей неясной,моей красой, бессмертной и бесстрастной.Любуйся раб! И так ответил он:Великая! Ты можешь все — не это.Сильней тебя безумие поэта!За рубежом земного волшебстваоставь лжецам волшебные чертоги.О, вечная! Без Бога ты мертва.

Ты — истина. Безумцы эти — боги.

Голос («И голос мне шептал: здесь сердцу нет пощады…»)

И голос мне шептал: здесь сердцу нет пощады;здесь гасит тишина неверные лампады,зажженные мечтой во имя красоты;здесь — холодом могил объятые громады,миров бесчисленных неясные черты…Здесь молкнут все слова и вянут все цветы.Пред ужасом людей здесь рушатся преграды,и мысли падают в обрывы пустоты.Здесь бреды смутные из мрака возникают;как тысячи зеркал в душе они мерцают,и в них мерещится загробное лицоНепостижимого… И скорбь земных раздумий,испуганная им, свивается в кольцо,

у огненных границ познанья и безумий.

Тайна («Мы говорим о чудесах незримых…»)

Мы говорим о чудесах незримых,мы призраков боимся в час ночной…Но чудо — здесь, но страшен свет дневнойзнакомых чар и образов любимых.Мы шепчемся о тайне гробовой,о небесах навек недостижимых.Но тайна — в нас, в мелодии земной,в доступности явлений ощутимых.Что знаем мы? Что можем мы понять?Везде, на всем — единая печать,живая тень загадки вековечной.И жизнь, и смерть таинственны равно,а красота — лишь символ бесконечныйтого, что нам постигнуть не дано.