Собрание стихотворений

Встало утро сухо-золотое.Дальние леса заголубели.На буланом склоне КарадагаБелой тучкой заклубились козы.А всю ночь мне виделись могилы,Кипарисы в зелени медяной,Кровь заката, грузное надгробье,И мое лицо на барельефе.А потом привиделось венчанье.В церкви пол был зеркалом проложен,И моей невесты отраженьеЯхонтами алыми пылало.

А когда нам свечи засветилиИ венцы над головами вздели, –Почернели яхонты, погасли,Обагрились высохшею кровью.Я проснулся долго до рассвета,Холодел в блуждающей тревоге,А потом открыл святую книгу,Вышло Откровенье Иоанна.Тут и встало золотое утро,И леса вновь родились в долинах,И на росном склоне КарадагаБелым облачком повисли козы.Я и взял мой посох кизиловый,

Винограду, яблоков и вышел,Откровенье защитив от ветраГрубым камнем с берега морского.

1918

ЭККЛЕЗИАСТ

Закат отбагровел над серой грудой гор,Но темным пурпуром еще пылают ткани,И цепенеет кедр, тоскуя о Ливане,В заемном пламени свой вычертя узор.И, черноугольный вперяя в стену взор,Великолепный царь, к вискам прижавши длани,Вновь вержет на весы движенья, споры, брани

И сдавленно хулит свой с Богом договор.Раздавлен мудростью, всеведеньем проклятым,Он, в жертву отданный плодам и ароматам,Где тление и смерть свой взбороздили след, –Свой дух сжигает он и горькой дышит гарью.— Тростник! Светильники! — и нежной киноварьюЧертит на хартии: Всё суета сует.

1918 (?)

СПИНОЗА

Они рассеяны. И тихий АмстердамДоброжелательно отвел им два квартала,И желтая вода отточного каналаВ себе удвоила их небогатый храм.

Растя презрение к неверным племенамИ в сердце бередя невынутое жало,Их боль извечная им руки спеленалаИ быть едиными им повелела там.А нежный их мудрец не почитает Тору,С эпикурейцами он предается споруИ в час, когда горят светильники суббот,Он, наклонясь к столу, шлифует чечевицыИль мыслит о судьбе и далее ведетТрактата грешного безумные страницы.

1918 (?)

«Окном охвачены лиловые хребты…»