Читаем Собрание стихотворений и поэм полностью

Нет, о тебе я не писал стихов, Не замечая, пел их, как поется. Так горец, услыхав лезгинки зов, Не замечая сам, вдруг в пляс рванется.

Когда, бывает, нет тебя со мной, Мысль о тебе мне светит ярким светом. Об этом я не говорю, друг мой, Не замечая сам, пою об этом.

НА СМЕРТЬ ДРУГА – ГАМИДА ТЕМИРХАНОВА

И ты уходишь той дорогой, Где нету места для живых, По ней и так уж очень много Друзей отправилось моих

В тот край, где за чертою мира Знакомый расселился люд, Где людям ордер на квартиры Без волокиты выдают.

Там нет ни званий, ни мандатов, В том крае не жалеют мест, Там с путников, как с депутатов, Не просят платы за проезд.

Там нет с деньгами затруднений, И не выходят там из смет, Там нет больных и бюллетеней, Да и болезней тоже нет.

А здесь, верша свой скромный подвиг, Ночами не смыкал ты глаз. Ты правом на покой и отдых Воспользовался первый раз.

Мы знаем чудо возвращенья На землю с междузвездных трасс, Нет лишь оттуда возвращенья, Куда тебя несут сейчас.

И все ж, привыкшему к потерям, Мне кажется, что это ложь. Гамид, ты слышишь, мы не верим, Что к нам ты больше не придешь.

ПЕСНЯ, КОТОРУЮ ПОЕТ МАТЬ СВОЕМУ БОЛЬНОМУ СЫНУ

Наполняй весь дом табачным духом, Пей бузу, вина захочешь – пей, Можешь не жалеть меня, старуху, Только выздоравливай скорей!

В край далекий уезжай, сыночек, И оттуда писем не пиши, В жены выбирай кого захочешь, С городскими вдовами греши.

Я тебя баюкала когда-то, Согревала на груди своей. Пей вино, кури табак проклятый, Только выздоравливай скорей.

ДОКЛАДЧИК БЫЛ ДОВОЛЕН

Уборки время подошло, Текло зерно со звоном. И вдруг приехал к нам в село Докладчик из района.

На зал он посмотрел в упор, Сказал: «Пора начать!» Отпил воды, очки протер, Раскрыл свою тетрадь.

И напряженно стали ждать В рабочий день бригады, Что смогут ценного узнать Из этого доклада.

Он от стола не поднял глаз, Он не смотрел нам в лица, Он только кашлял каждый раз, Когда листал страницы…

Читает долго свой доклад Оратор из района, А люди в зале говорят: «Каким бы длинным был канат, Из этих слов сплетенный!»

Давно пора кончать ему: Работа ждать устала! И люди все по одному Выходят вон из зала.

И снова на поле народ, Уборка движется вперед! Лишь в положенье глупом Сидит один завклубом.

Он слушал, слушал, задремал И выспался на славу, Но бросить этот скучный зал Он не имеет права.

А в зале три часа подряд Идет томительный доклад…

Но вскоре выход он нашел Он встал, к трибуне подошел И, прозвенев ключами, Сказал: «Запрете сами!»

Последний звук слетает с губ, В окне – заката луч. И наконец затихший клуб Уже закрыт на ключ. Отправился докладчик в путь, И он не огорчен ничуть.

Обратно полем он идет, Он горд и очень рад. Он видит: трудится народ, Уборка движется вперед – Знать, вдохновил доклад!..

ПИСЬМО ОДНОГО ВОРА К ОДНОМУ ПОЭТУ

«Прочел я стихи твои, друг, про меня. Как лихо ты пишешь в них, вора браня! Читал с удовольствием и не солгу, Сказав, что твой слог упрекнуть не могу: Удачны слова, да и рифмы крепки, И я хохотал после пятой строки. А это вот место, – удар так удар! – Где вор превращает квартиру в амбар… Но есть у меня лишь одно возраженье: Задолго до нашего, братец, рожденья Другой эти строчки придумал мудрец, В тот год, когда мула украл мой отец. Коль хочешь проверить ты память мою, Под звуки пандура те строфы спою. Ты в них переделал иные места, Девятая строчка как будто не та, Пропущено пятое слово в восьмой… Такое же, друг мой, бывает со мной. И я, чтоб хозяин дознаться не смог, Ломаю корове украденной рог Иль ставлю другое клеймо ей на грудь – Придумаю хитрость какую-нибудь. Выходит, коллеги мы. Что ж до сих пор С тобой не беседовал прокурор? Вдвоем у народа добро мы крадем: Я– ночью, а ты – беззастенчиво днем. Воруешь шутя ты, я в поте тружусь, И, значит, тебе я в друзья не гожусь. Хоть хватке твоей и завидую я, Но строже твоей, видно, совесть моя…»

… … … … … … … … … … … .

Я слышал, что вора спиною вперед Сажал на осла в Дагестане народ, Чтоб целый базар осмеять его мог, Чтоб стыд ему щеки бесстыжие жег. Поэта, крадущего голос чужой, Я сам бы, как вора, пред гневной толпой Возил по земле, посадив на осла, Чтоб вкус он забыл своего ремесла!

ТАИНСТВЕННОСТЬ

Смеемся или хмурим брови, Для нас в любые времена В раздумии, в поступке, в слове Таинственность заключена.

Не все понятно для меня, И рад я мыслить не предвзято О таинстве рожденья дня, О таинстве его заката.

От века женщина полна Таинственности, и не скрою, Что в силу этого она Обожествляется порою.

Таинственность в ее глазах И в стати, что подобна скрипке, Таинственность в ее слезах, Таинственность в ее улыбке.

Огонь – таинственность: в огне Свои черты мы наблюдаем. И сон – таинственность: во сне Мы, словно ангелы, летаем.

Всегда таинственна луна, А в дымном сумраке духана Таится в капельке вина Таинственность на дне стакана.

Таинственна несхожесть лиц, И души многих поколении Пленяет таинство страниц, Которые оставил гений.

Во всем таинственность, во всем – Она в любви и милосердье, И мы таинственность несем В рожденье, бытии и смерти.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Монады
Монады

«Монады» – один из пяти томов «неполного собрания сочинений» Дмитрия Александровича Пригова (1940–2007), ярчайшего представителя поэтического андеграунда 1970–1980-x и художественного лидера актуального искусства в 1990–2000-е, основоположника концептуализма в литературе, лауреата множества международных литературных премий. Не только поэт, романист, драматург, но и художник, акционист, теоретик искусства – Пригов не зря предпочитал ироническое самоопределение «деятель культуры». Охватывая творчество Пригова с середины 1970-х до его посмертно опубликованного романа «Катя китайская», том включает как уже классические тексты, так и новые публикации из оставшегося после смерти Пригова громадного архива.Некоторые произведения воспроизводятся с сохранением авторской орфографии и пунктуации.

Дмитрий Александрович Пригов

Поэзия / Стихи и поэзия