Собрание стихотворений и поэм

В тебя я вновь влюблен и очарован… Такого не бывает — говоришь? Но в каждый мой приезд волшебным, новым, Загадочным мне кажется Париж.

Бывает так. Живешь, живешь на свете. Идет весна —и словно в первый раз Ты чувствуешь, как молод этот ветер И нов капели сбивчивый рассказ.

Впервые я пишу стихотворенье — Хотя пишу стихи давным-давно. Пусть много было радостных волнений, Но помню лишь последнее — одно.

Бывает так… Ни убыли, ни тленья Не знает страсть, рождаясь вновь и вновь. Ты — первое мое стихотворенье И первая, бессмертная любовь.

Журавли

1

У них всего две песни есть, Хоть кажется — не счесть: О том, что было и прошло, Цветет и отцвело.

Весною шлют они привет Цветам полей, лесов. И ничего печальней нет, Чем их осенний зов.

И эти песни журавлей Везде, в любом краю, Как песню о судьбе своей И я теперь пою.

У них всего две песни есть, Хоть кажется — не счесть: О том, что было и прошло, Цветет и отцвело.

2

Вновь журавли улетают на юг — К солнечным землям, к неведомым странам. Птицы небесные, сделайте крюк, Чтоб не лететь над моим Дагестаном.

Горы угрюмые смотрят вам вслед, Смотрят с тревогой и тихой печалью. Громкий ваш крик разрывает рассвет. Вот вы и скрылись за серою далью.

Кончился, кончился праздник земли! …Желтые листья, дожди без просвета — Словно на крыльях своих унесли Вы и надежду, и солнце, и лето.

Все, что с собой принесли вы весной, Даль поглотила, укрыли туманы… Клин журавлиный летит над землей, Вечной землей моего Дагестана.

3

И снова летят журавли, И клин режет небо рябое. О, если бы только могли Вы взять меня, птицы, с собою!

Но я на земле тут стою, Свое ощущая бессилье. Что ждет вас в далеком краю, О птицы, судьбы моей крылья?

И мысли мои, и мечты Летят без раздумья за вами, И песнь неземной красоты С понятными небу словами.

А я остаюсь на земле, Печальный — без крыльев и песни. И крик ваш прощальный ко мне Летит из глубин поднебесья.

Вы скроетесь скоро из глаз, Прекрасные птицы надежды, Я путник, похожий на вас — Вот только без крыльев мятежных.

Я тоже по свету иду, Но только земными путями. …Я новую песню найду, Как та, что летит вслед за вами.

Три сына

Где скалы пронзают седой небосклон, Где тропы узки и пустынны, Жил хан, говорят. Был он молод, умен. И было у хана три сына.

Но молодость быстро проходит, мой друг, И нету страшнее потери. Состарился хан. И тяжелый недуг Неслышно вошел в его двери.

Что делать? И вот он зовет сыновей И еле скрывает волненье: — Мой тяжкий недуг с каждым днем все сильней, Но есть от болезни спасенье…

— Спасенье? Какое? Скажи нам скорей! Отец, ты нас тайной не мучай! Обшарим глубины далеких морей, Поднимемся к солнцу и к тучам.

Мы сделаем все, но тебя мы спасем — Ни жар нам не страшен, ни холод, — Любое лекарство тебе принесем, И будешь здоров ты и молод!

— Так знайте, болезнь роковая моя Исчезнет, когда не словами — Делами докажут мои сыновья, Что славными стали мужами.

— Ну что ты, отец! Разве мы не мужи? Усы у нас словно у тигров. И каждый владеет кинжалом — скажи, Ужель это детские игры?

— Да что там усы! — отвечает отец.— Растут у котов они тоже. Кинжалом владеет порой и подлец — И этим гордиться негоже.

Я дам поручения вам, сыновья, — Есть прихоти этой причина, — Коль справитесь с ними, поверю и я, Что вы уж не дети — мужчины!

Так вот вам заданье: средь сумрачных скал Под каменной глыбой седою Пробился родник, зазвенел, засверкал Прозрачной живою водою.

Целебная струйка бежит и бежит — И в солнечный день, и в ненастье. Но этот чудесный родник сторожит Дракон с огнедышащей пастью.

И чтоб удостоиться званья мужчин, Умеющих спорить с бедою. Вы мне принесите оттуда кувшин С холодной живою водою.

Вторая задача, пожалуй, трудней — Решить ее сможет лишь сильный. На голой скале среди вечных камней Пылает огонь негасимый.

Он молнией гордой зажжен нам на страх, Но если помочь мне хотите — К нему отыщите тропинку в горах И мне тот огонь принесите.

Трудна будет третья задача моя, И первым двум с ней не сравниться: У снежных вершин, где бесплодна земля, Посейте, взрастите пшеницу.

Сожните ее, размелите в муку, Чурек из нее испеките И дайте чурек этот мне, старику. …Ну что ж, мои дети, идите.

Ушли… И сомнения хана грызут, И встать он с постели не может. И, как черепахи, минуты ползут, А дни — на недели похожи.

И вот наконец возвращается сын — Усталый, босой, запыленный. И держит в руках он огромный кувшин С водою прозрачной, студеной.

Старик улыбнулся и сделал глоток, Чуть-чуть приподнявшись с постели. — Вода хороша. Только жалко, сынок, Что не был ты в дальнем ущелье.

Хоть ростом уже ты, пожалуй, с быка, Полно мое сердце кручиной. Ты вырос, и все же не стал ты пока, Мой сын, настоящим мужчиной…

И вновь ожиданье. И вновь он один. Но что за огонь там во мраке? В воротах второй появляется сын И держит пылающий факел!

Но горестно сыну старик говорит: — Ну что ж, поздравляю с победой. Прекрасный огонь. И красиво горит. Да жаль, он из печки соседа.

Хоть скоро упрешься ты лбом в облака, Полно мое сердце кручиной. Ты вырос, и все же не стал ты пока, Мой сын, настоящим мужчиной…