Взял билет до станции Первая любовь.Взял его негаданно.Шутя.Невзначай.Не было попутчиков.Был дым голубой.Сигареты кислые. И крепкий чай.А еще шаталась монотонная мгла.А еще задумчиво гудел паровоз….Там, на этой станции, вершина была.Теплая вершина.До самых звезд.Ты ее по имени сейчас не зови,хоть она осталась — лицом на зарю…Встал я у подножия Первой любви.Пусть не поднимусь уже —так посмотрю.Потянулся к камню раскаленной рукой.Голову закинул,торопясь и дрожа…А вершины вроде быи нет никакой.А она, оказывается, в пол-этажа…Погоди!Но, может быть, память слаба?..Снег слетает мудро.Широко.Тяжело.В слове буквы смерзлись.Во фразе — слова…Ах, как замело все!Как замело!..И летел из прошлого поезд слепой.Будто в долгий обморок,в метели нырял…Есть такая станция —Первая любовь.Там темно и холодно. Я проверял.
Кому кофе, кому – каши,а мне – хаши, хаши, хаши!Хаши!Подъезжают в миске,будто пленники к Орде.Как мятущиеся мыслиКаракумово воде…Хашами одними бредятпредвкушающие рты…Погоди!Еще не время.В хашах нету остроты…Мы себя не опозорим.Мы сидим, наморщив лбы.Хаши солим,хаши солим,будто на зиму грибы.Мы стараемся на совесть —закружила,понеслась! —льем туда чесночный соуси размешиваем всласть.Соль поскрипывает ржаво…Ладно!Можно и начать…В ложке белого пожаракапля жира,как печать…Эй, приятель, ты напрасносигареткой задымил…Надо выпить за прекрасный,но бездарно пресныймир!Мы еще его подсолим!По нему,смеясь, пройдем!Море с берегом поссорим.Дьяволаизобретем!..Солим крупно и жестоко.Горло —в радужном огне…И пощипывают толькопересолына спине.
Памяти Михаила Светлова
Какие памятники ставятся волшебникам?Из мрамора?Из бронзы?Из стекла?..Довольствуемся слабым утешением,что нас позваливажные дела.Так повелось, что вечера задымлены,и опровергнуть ничего нельзя…При жизни —рядовые собутыльники.А после смерти —лучшие друзья…Однажды в полдень сказку встретить можно.Не проходии запросто присядь.А сказка курит,пьет коньяк с лимономи спрашивает: «Как живешь, босяк?»…И вот уже сначала жизнь задумана!Построен за ночь город на песке…Сидит на стуледобраясутулаяромантика в усталом пиджачке.Она и не кончалась — время не было.Она не отдыхала — век не тот.Она, прервав остроты, нежно-нежнона солнце руку тонкую кладет.Молчит —а пальцы слушаются слабо.И непривычно тихо за столом…Струится и подрагивает слава,как воздух над пылающим костром.