Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Понимаешь,трудно говорить мне с тобой:в целом городе у вас —                               ни снежинки.В белых фартучках                          школьницы идут                                                 гурьбой,и цветы продаются на Дзержинке.Там у вас – деревья в листве…А у нас, —за версту,            наверное,                        слышно, —будто кожа новая,поскрипывает наст,а в субботу будет кросслыжный…Письма очень долго идут.

Не сердись.Почту обвинять                     не годится…Рассказали мне:жил один влюбленный радистдо войны на острове Диксон.Рассказали мне:                     был онне слишком смели любви привык                      сторониться.А когда пришла она,                           никак не умелс девушкой-радисткой                             объясниться…Но однаждыв вихре приказов и смет,график передачи ломая,выбил он:

«ЦЕЛУЮ!»И принял в ответ:«Что передаешь?Не понимаю…»Предпоследним словом                                себя обозвав,парень объясненья не бросил.Поцелуйвосьмерками зашифровав,он отстукал«ВОСЕМЬДЕСЯТ ВОСЕМЬ!»Разговор дальнейшийбыл полон огня:«Милая,пойми человека!«Восемьдесят восемь!»Как слышно меня?«Восемьдесят восемь!»

Проверка».Он выстукивал восьмерки                                   упорно и зло.Днем и ночью.В зиму и в осень.Он выстукивал,                     покав ответ не пришло:«Понимаю,восемьдесят восемь!..»Я не знаю,              может,все было не так.Может —более обыденно                     пресно…Только верю твердо:жил такой чудак!Мне в другое верить

неинтересно…Вот и ямолчание            не в силах терпеть!И в холодную небесную просиньсердцем           выстукиваю                           тебе:«Милая!Восемьдесят восемь!..»Слышишь?Эту цифру я молнией шлю.Мчать ей            через горы и реки…Восемьдесят восемь!Очень люблю.Восемьдесят восемь!Навеки.

Хребет имени Ломоносова[1]