Собрание стихотворений, песен и поэм в одном томе

Этот дом за углом —довоенного времени                           первенец.У него под крыломстолько судеб                  рождалось и пестовалось!..Здеськвартирой владелученик Немировича-Данченко —холостяк,лицедей,говорливый                и в меру удачливый…Были окна во двор.А из окон —застольное зарево.Дом     грустит до сих пор,вспоминая лихого хозяина…Вы    от грусти такойни людей,             ни домане избавите…Этот дом городской —как немое хранилище

                             памяти.Он в Историю врос.Он хранит в глубине,                            как приданое,горечьвысохших слез,клятвы – прежние,запахи давние…В доме жил мальчуган.Жил,       сражаясь с мышами и цыпками.Все кинжалыстрогал.А потом           заболел медициною.И ушел на чуму —напрямик,             через мостики шаткие.Обелиском емустали       белые горы Тянь-Шаньские…Дом стоит за углом —небольшое,               обычное здание.Онзаполнен теплом

всех,      кто в нем поселялся когда-нибудь…Здесь,имея права,все не может наплакаться                                  девочка,молодая вдова —слишком грозных наук —                                   Академика.Жилвсего ничего.Был закрытым                   до вздоха последнего.Даже имя еголишь недавняя смертьрассекретила…За оконным стекломсобираются                отсветы зябкие…Этот дом за угломпомнит многое,видывал всякое.Память          не подновишь.Бесполезноее ремонтировать.

Дом     над былью                    нависвсеми лестницами,всеми квартирами…На жильцов                по-особомуокнами смотрит неброскимиэтот дом,облицованныймемориальными досками.

«Подступала поэма. Она изводила меня…»

Подступала поэма.                         Она изводила меня.То манила доступностью легкой,                                            а то – не давалась.Подступала поэма.                         Звучать начинала, дразня.А потомза границами голосавдруг оставалась…Если я уезжал,                   то она меня честно ждала,терпеливо ждала                       на ступенях у самого дома.Подступала поэма.

                         Невнятной и точной была.Сумасшедшей и невозмутимой.Жестокой и доброй…А однажды приснилось мне:                                      я нахожусь на посту.И ночная дорога,как пеной,туманом закрыта.Вдруг почувствовал я,                             как приходит                                               в мою немотуощущение ритма,звенящая яростностьритма!Этим медленным ритмомя был, будто льдами,                           затерт.Он во мне тяжело нарастал,колыхаясь и зрея…– Кто идет? —закричал я.– Стой!Кто идет?..И услышал спокойный ответ:–  Время.

«Не навреди, эскулап…»