Собрать мозаику. Книга вторая (СИ)

А документы… Они пока тоже должны быть в надежном месте, чтобы, когда придёт время, вывести на чистую воду всех предателей Тангрии. И так получилось, что только я знаю, где они спрятаны.

Через некоторое время, наверное, примерно через час, начался переполох. Элеонора рыдала над телом Джейсона, и зарданцы поверили, что он мертв. Я тоже подошла к его телу и пустила несколько слезинок для пущей убедительности. Сделать это было несложно, я и так еле сдерживалась от рыданий.

— Тело нужно выдать марилийцам, — произнёс кто-то из окружающих людей.

Но тут Элеонора устроила такую дикую истерику, что люди в ужасе отшатывались от нее.

Молодец, подумала я. Она уговорила всех, что кремирует тело мужа, и марилийским свиньям достанется только его прах.

Закат приближался. Я сидела и грызла чёрствую лепёшку, когда вдруг услышала звуки знакомой музыки.

Растерянная, я оглянулась и увидела мальчика-подростка лет семнадцати, который вышел на середину зала с витарой в руках. Очень худой и изможденный, одетый с чужого плеча, он сделал несколько аккордов и заиграл знакомую мелодию.

Мелодию, которую сочинила я. Мальчик тихо запел, и многие голоса затянули вместе с ним слова грустной песни, моей песни, которую я сочинила для парней из группы «зелёных лучей», когда мы зимой сидели в лесу у костра и грелись.

Раньше мы мечтали о многом,

Смотрели далеко за горизонт.Теперь же мы не знаем,Что завтрашний день нам принесет.Мы мечтали о чистом небе,О цветущих лугах,Мы мечтали о любви и о дружбе,О простых вещах.Что же вы, звери, сделалиС нашей Землей?С нашими детьми и родителями?С ним и со мной?

Зачем вы кровь проливаетеНашу и свою?Столько убийств совершаетеТысяч людей в бою?Раньше мы мечтали о многом,Теперь все мечты неважны.Осталась одна мечта на всех,Чтобы не было войны.

Мальчик сыграл последние аккорды и решительно подошёл ко мне, со слезами на глазах слушавшую его игру.

— Спасибо, лера Тубертон, за эту песню и за то, что вы, как и другие зеленые лучи, спасаете нас, — проникновенно обратился он ко мне и приложил кулак правой руки к левому плечу, отдавая мне честь.

Я в смятении смотрела на него.

Элеонора Тубертон подошла к нему, встала рядом и тоже отдала честь, словно я была генерал, а не обычный рядовой солдат. Глаза ее были серьезны и печальны, в них тоже стояли слезы.

Остальные солдаты и обычные жители Зардана, женщины, старики и даже маленькие дети, все те, кто мог еще стоять на ногах, стали выстраиваться в две шеренги, образуя проход, через который нужно было идти к выходу из зала.

Я поняла, что пора, поднялась на слабых ногах и мыслено усмехнулась. Все это время люди жадно следили за мной и за сменой часов, чтобы не упустить нужный момент.

Я оглянулась и поняла, что мне становится страшно. Очень страшно. Но у меня не было выхода. «Зелёный луч» Пресветлой Богини должен принести жертву, чтобы спасти многочисленные жизни. Вот только почему именно этих нескольких тысяч, мелькнуло вдруг в моей голове. Почему не в начале войны, чтобы спасти всех?

Остальные «лучи» подошли ко мне, окружили, и мы медленно пошли, а они, эти голодные, уставшие от долгой войны, люди, маги и не маги, аристократы и простолюдины, отдавали нам честь, прикладывая кулак правой руки к левому плечу.

— Зеленые лучи… зеленые лучи… зеленые лучи, — монтонно повторяли они и стучали себя кулаком по левому плечу. — Зеленые лучи, — повторяли они снова и снова, словно это были удары барабанной дроби.

Мы вышли из здания мэрии, на улице люди тоже расходились, давая нам пройти, и тоже прикладывали кулак к плечу.

Ко мне и четырём командирам присоединились остальные «зеленые лучи», примерно сто пятьдесят человек, которые были рядовыми солдатами, как и я.

Медленно, чеканя по привычке по военному шаг, мы направились к западным воротам.

Глава 22

Тангрия. Война. 3202 год.

Стоял прекрасный зимний день, совсем как семнадцать лет назад, когда семья Тубертонов впервые приехала в наше поместье, и я познакомилась с двумя маленькими братьями, Джейсоном и Кристофом.

Вдали виднелись укрепления вражеских войск и солдаты врага. Над головами раскинулось кристально-чистое голубое небо, а бледное желтое солнце уже почти полностью опустилось за горизонт.

Я и «зелёные лучи», направлявшиеся к военному лагерю врага, остановились. Сердце замерло в недоверчивом ожидании.

Неужели сейчас мы увидим чудо? Не может быть. Или может? Это знак?

Я мысленно стала проговаривать стихи, которые сочинила в детстве, чтобы было не так страшно, а потом вслух пробормотала: