Собрать мозаику. Книга вторая

- Как вы не понимаете! К ней же приходят не только наши заказанные воспоминания! Остальные тоже не дают покоя. Это огромная нагрузка на мозг! Пациентка может не выдержать! – в отчаяньи настойчиво возражал ученый.

- Меня не интересуют побочные эффекты, господин Стонич, - равнодушно ответил военный министр и направился к выходу из палаты.

- Но это не побочный эффект, - возмутился ученый.- Это угроза жизни! Она может умереть!

- Ваша задача сводится к тому, господин Стонич, чтобы свести до минимума риск смертельного исхода для пациентки. Иначе, зачем вы здесь нужны? – холодно произнес военный министр, даже не обернувшись, и вышел из палаты.

Ученый Стонич стоял обескураженный и злой.

- Демоны его возьми! - прошипел он гневно и швырнул какую-то бутылку с темной жидкостью в стену. В палату вбежала испуганная сестра Таисия.

- Что случилось?! – удивленно воскликнула она, возмущенно осматривая бардак, который устроил ученый.

- Случилось то, что военный министр нашей страны – осел! Вот что случилось! - возмущенно заявил господин Стонич.

- Господин Стонич! – шокированно прошептала сестра, испуганно обернувшись на закрывшуюся после министра дверь.

- Столько проделано работы! – возмущенно размахивал руками учёный. - А этот невозможный человек хочет рискнуть всем моим исследованием в угоду своим целям! Если умрет лера Тубертон, я не смогу закончить исследование по восстановлению памяти у пациентов с ментальным блоком «королевская слеза»! – горячился ученый. Облако полуседых волос встало дыбом, а маленькие глаза сверкали от возмущения.

В палату заглянули охранники и внимательно осмотрели ее, задержавшись взглядом на учёном .

- Убирайтесь! - гневно закричал тот на них. - Ещё вас тут не хватало !

Меня разобрал нервный смех. Ученого Стонича беспокоят только его исследования, а не человеческая жизнь. В данном конкретном случае - моя.

- У леры Тубертон истерика, - испуганно воскликнула сестра Таисия, заметавшись по палате.

- Нет-нет, со мной все хорошо, - стала успокаиваться я. Меня уже коробило от одного вида элексиров или уколов. - Это нервное.

- Будешь здесь нервничать, когда такое важнейшее исследование под угрозой! - не мог успокоиться ученый.

- Совершенно согласна, господин Стонич, - серьезно согласилась я с ученым, а сестра Таисия изумленно уставилась на меня, ничего не понимая.

- Вы должны были снять с меня сегодня бинты, - напомнила я сестре, невольно улыбаясь. Ученый своей непосредственностью рассмешил меня.

- Ах, да! - спохватилась последняя. - Военный министр Турнович всегда выбивает меня из колеи.

- Он всех выбивает из колеи! - воскликнул учёный. - Талант такой у него!

- А завтра снимают гипс с ног, - напомнил вдруг он.

Сестра Таисия почему-то сразу побледнела.

- Завтра? – переспросила она  растерянно.

- Да. Об этом утром сообщил главный лекарь господин Йович. - Что с вами, сестра Таисия? Почему вы побледнели? – удивился ученый.

- Я просто волнуюсь, как все пройдет, - пробормотала она.

- Вы бы лучше волновались, сестра, что исследование может сорваться, - проворчал ученый. - Ведь я могу написать такой научный труд! Никто и никогда ещё не проводил подобное исследование! Демоны! Что же делать?!

В совершенном расстройстве учёный стал ходить по палате, мучительно о чем- то размышляя.

Сестра Таисия быстро подготовилась и подошла ко мне. Помогла удобно устроиться на кровати, подложив под спину специальные большие подушки.

Руки уже достаточно хорошо слушались, я поднимала их в стороны и вверх, пальцы могли держать стакан, кружку и ложку. Эластичные бинты были до сих пор нужны для того, чтобы пропитывать их лечебной мазью, которая проникала под кожу и попадала через поры внутрь, давая  рукам  и всему организму необходимые питательные вещества. Когда бинты высыхали, то становились жесткими, и руки были словно в корсете. Такой корсет тоже нужен был им время от времени для того, чтобы сращенные кости окрепли.

Сегодня, наконец, бинты должны снять.

Я лежала с закрытыми глазами и не наблюдала за действиями сестры, потому что хотела  сразу увидеть руки без бинтов. Когда сиделка тихо произнесла: «все, можете смотреть, лера Тубертон,  я открыла глаза и осторожно посмотрела на руки.

Я шокированно разглядывала белые тонкие незнакомые руки со следами многочисленных шрамов и заживших ожогов. Кожа была бледного болезненного цвета. Странно сморщенная .

- Такие странные незнакомые руки, - прошептала я.

- Ничего, привыкнете, лера. И они со временем не будут такими бледными и … -  сестра запнулась, подбирая слова.

- И страшными, - закончила я, криво усмехнувшись.

И тут мой взгляд остановился, я уставилась на брачную вязь на запястьях. Как я могла забыть о ней? Пресветлая, как же я могла забыть о ней?! Сердце вдруг упало куда- то вниз тяжелым камнем и осталось там - вязь была серой. Серой. Я таращилась на запястья и не верила глазам. Что это значит?!

Подняла растерянные глаза и встретилась с испуганными глазами сестры и любопытными  ученого.

- Что это значит? - потерянно прошептала я.- Что означает серый цвет брачной вязи?