Собрать мозаику (СИ)

Теперь передо мной стояла другая дилемма. Нужно скрыть часть воспоминаний и, в то же время, частично рассказывать о том, что я вспомнила. Однако самой нужно вспомнить всё. Абсолютно всё. Я должна узнать, что случилось с Джейсоном, Кристофом, родителями и куда я спрятала проклятые документы и артефакт.

В палату осторожно вошел господин Стонич и сразу понял, что я не сплю.

— О, вы проснулись, лера, — радостно произнес он.

Сестра Таисия удивленно вскинула голову, ведь она не заметила моего пробуждения.

— Как наши успехи? — поинтересовался учёный.

Он осторожно снял "шапочку" и на мои жалобы задумчиво ответил, что ему тоже не нравится подобное положение дел. Его замечательный аппарат показывал, что мой мозг работает на износ, и, если так будет продолжаться дальше, то я просто сойду с ума, и никто не получит тех сведений, ради которых всё затевалось.

— Воспоминания скачут, потому что стоит ментальный блок "королевская слеза", который мешает работе аппарата. Нам приходится с усилием пробиваться через данный блок. Вы, кстати, не вспомнили, откуда он взялся? — учёный очень внимательно посмотрел на меня.

Но я честно ответила, что не вспомнила. В моих воспоминаниях была "королевская слеза", которую видящая приказала Киру отдать мне, и всё. Кир, по моим воспоминаниям, тоже не знал, что это такое.

Какое-то время господин Стонич продолжал буравить меня подозрительным взглядом, но затем, как-то тяжко вздохнув, пробомотал:

— Вроде, вы говорите правду. В конце концов, не я буду допрашивать по итогу.

Я вздрогнула от этих слов, тут же вспомнив военного министра Марилии, который умел отличать правду от лжи.

— Когда военный министр будет допрашивать меня? — спросила я с тяжелым сердцем.

— Когда я скажу, что вы готовы, — самодовольно ответил господин Стонич, видимо, очень довольный, что военный министр настолько ему доверяет.

Далее он сказал, что ему нужно доработать аппарат, учитывая особенности моего ментального блока. Поэтому несколько дней у меня будет отдых. И я должна постараться ничего не вспоминать, дать мозгу отдохнуть, и только пить по времени оставленные им эликсиры. Ещё он, к моему удивлению, сказал, что подобрал эликсиры для быстрого срастания костей и для улучшения самочувствия в общем.

Я ничего не имела против этого, жутко надоело быть обездвиженной.

Единственное, чего я безумно хотела — встретиться с Кирстаном Стефановичем и рассказать ему, что я, наконец, вспомнила его. Его визиты стали редкими и короткими. Сестра Таисия рассказала, что ему практически запретили меня навещать, потому что его посещения стали вызывать у меня одни расстройства, а последнее вообще спровоцировало падучую. Но пока я промолчала, чтобы не вызвать подозрения у учёного. Он мог связать эту просьбу с тем, что я вспомнила. А я помнила о том, что Кир в докладах дяде не указывал о моих годах учебы в САМИМ в Марилии.

Однако, когда я заснула без всяких гиппокамповых присосок, воспоминания всё равно пришли, а когда я проснулась, то ничего не забыла.

Весна 3199 год. Марилия.

Началось странное враждебное противостояние между империями Марилия и Тангрия, дипломатические отношения, как и предсказывал Кенет тогда в кафе, были разорваны. Всех подданных нашей империи выдворяли из империи Марилия в принудительном порядке в течение двух дней. Страны были на грани войны. Мы возвращались домой.

Я забирала документы из секретариата Академии.

Слава Богине, что я успела закончить полностью третий курс и сдала все экзамены. Не сданной у меня осталась только практика, необходимая для перехода на четвертый курс.

На выходе из секретариата я столкнулась с взбудораженным Киром. Всегда элегантный с уложенной прической, сейчас он выглядел так, как будто наспех оделся и всё время ерошил волосы.

— Я везде ищу тебя, — с облегчением выдохнул он. — Ты забираешь документы?

— Да, — с искренним сожалением произнесла я. Мне очень не хотелось уезжать из Марилии и покидать друзей. — Нам сказали, что до вечера мы должны покинуть территорию империи.

— Я провожу тебя, — Кир уверенно, как всегда, забрал сумку с документами, крепко взял меня за руку и повел.

Какое-то время мы шли молча. Я думала о холодной войне между нашими Землями, о доме, в который приходилось вернуться, об отце, по которому очень соскучилась, и, конечно, о Джейсоне, которого я через несколько дней увижу. О чём думал Кир, не знаю. Но выглядел задумчивым и очень расстроенным.

— Кир, что-то случилось? — с тревогой спросила я друга.

— Конечно, случилось. Ты ещё спрашиваешь! — возмутился он. — Ты уезжаешь.

Он остановился, и я вынуждена была тоже остановиться.

Мы стояли в одном из коридоров САМИМ, спешащие кто куда студенты огибали нашу парочку, не обращая на нас внимания.

— Ты можешь выйти замуж за Мирита, Лорианна, — серьезно произнес Кир. — И остаться в Марилии.

— Мы расстались, Кир. Ты же знаешь, — ответила я удивленно.

— Очень зря, — раздраженно ответил друг. — Иногда я совершенно не понимаю тебя, Лорианна.