— Богиня для всех как Солнце, а избранные — как лучи, — продолжила рассказ рыжая Тания, — через которые она творит свои деяния. Ещё говорят, что лучи зеленые по прихоти Богини, а связывают это с редким природным явлением, которое называется «зелёный закат», и которое почти никто и никогда не видел. Если же в какой-то местности увидеть зелёный закат — это означает, что Пресветлая Богиня покровительсвует жителям этой местности и там проживают зелёные лучи — избранные, которые очень редки, как и этот закат.
— А ещё зелёный — это цвет надежды, счастья и удачи, — задумчиво добавил Кенет.
Наступило недолгое молчание, — мы все переваривали услышанное.
— Для кого только это надежда и счастье? —поинтересовалась я, невольно поежившись, — неприятный холодок пробежался по позвоночнику. — Если миссия зеленого луча — это обязательно жертва, то счастьем не пахнет.
— Для других, — серьезно ответил Мирит. — Для тех, ради кого зелёный луч принесёт жертву.
Мне вдруг стало холодно, и тело охватил озноб, хотя на улице было очень тепло. Плохое предчувствие на миг овладело мной, но Мирит, будто почувствовав мое смятение, нежно привлёк меня к себе:
— Ты испугалась, милая? Ничего не бойся. Я всегда буду с тобой и не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
Я доверчиво прижалась к нему, сейчас мне очень нужна была поддержка.
— Я никогда не слышала эту легенду, —грустно призналась я.
— Потому что ты не училась в магической школе, а потом кратким ускоренным курсом прошла основные понятия, — успокоил меня Мир.
— Лори, ты могла совершить какой-нибудь поступок в жизни, который мог заставить Богиню обратить на тебя внимание? – поинтересовался Кир.
Я пожала плечами и отрицательно покачала головой. Ну какой я могла совершить поступок, достойный внимания Богини? Нелепица какая-то. И только я так подумала, как вспомнила...
Наверное, кровь схлынула с лица, потому что встревоженные друзья одновременно закричали:
— Что случилось?
— Ты вспомнила?
— На тебе лица нет!
А я потрясённо смотрела на них, не в силах вымолвить ни слова.
— Когда я была подростком, вместе с другом мы сделали слишком глубокими ранки на руках и чуть не умерли от потери крови. Как и он, я долго находилась без сознания. Тогда показалось, что это был сон, потому что в нем я встретилась с Богиней, и она сказала, что принимает мою клятву и благословляет.
Я обвела взглядом вытянувшиеся лица изумлённых друзей.
— Богиню можно увидеть только, когда находишься между жизнью и смертью, за гранью, — тихо пробормотал Кирстан, но все его услышали.
— Это значит, что я действительно видела Богиню? – неуверенно спросила я.
И опять они одновременно загалдели:
— Ты помнишь, как она выглядела?
— А сколько ей примерно лет?
— Она страшная или красивая?
—Она просто так отпустила тебя?
— Ребята, я никогда не воспринимала всерьез те галлюцинации. Но в них Богиня была молодая и очень красивая, с золотым обручем на голове, в золотой одежде, а глаза у неё с несколькими зрачками, как и на всех картинах с её изображением.
— А шрам на руке у тебя остался? — с любопытством спросила вдруг Тания.
— Остался, — я показала друзьям небольшой тонкий шрам на запястье, который они с огромным любопытством стали разглядывать.
Потом долго я вспоминала напугавшие меня слова видящей у главного храма Богини Матери. Осознание того, что я действительно встречалась с Богиней Матерью и даже разговаривала с ней, долго не укладывалось в голове, как и то, что я могу быть избранной и "зелёным лучом" Богини.
Настоящее время.
Я очнулась от сна уставшая и выжитая. Словно я не спала до этого, а пробежала длинную дистанцию. На голове находилась странная шапочка — изобретение господина Стонича.
В палате, слава святым небесам, не было ни господина Стонича, ни господина Йовича.
Сестра Таисия тихо сидела за столом и читала книгу, не заметив, что я проснулась. Я прикрыла глаза и задумалась.
Я устала от того, что воспоминания скачут. То годы в магической академии, которые вызывали ностальгию и радость, то плен, который вызывал отвращение и ужас. Это изматывало и морально, и физически.
Последние воспоминания были связаны с видящей Богини и её пророчеством.
Я показала шрам друзьям. Шрам, такой же как у Джейсона.
Я вздрогнула и напряглась. Мгновенно вспомнила то, от чего пытались отвлечь меня уже несколько дней ученый Стонич и сестра Таисия, не давая вспоминать ничего, кроме академии. В моих воспоминаниях Джейсон Тубертон был мертв. Сердце сжалось от боли и тоски.
Я крепко зажмурилась. Не хочу верить в это. Не буду верить, пока не вспомню все до конца. Пока не вспомню, как он умер. До этого момента Джейсон Тубертон будет для меня живым. Пропавшим без вести. Но живым.
«Джейсон жив», — повторяла я мысленно.
«Жив. Жив. Жив».
Благодаря этому решению, я немного успокоилась и смогла вздохнуть полной грудью.
Подумала о том, какой все же талантливый человек этот учёный по амнезии. Благодаря ему я теперь очень много вспомнила из прошлой жизни.