Собственность и государство

Можно думать, что современное преобладание демократических стремлений в европейских обществах вообще составляет временное историческое явление. Оно обозначает постепенное поднятие низших классов, прежде обделенных; в этом состоит законное его значение в истории. Но человеческое развитие обыкновенно идет от одной крайности к другой. Развиваясь, одностороннее начало доходит наконец до той точки, когда оно из отрицаемого делается отрицающим. То, что было внизу, оказывается наверху. А так как это положение еще более неестественно, нежели первое, то вскоре обнаруживается его несостоятельность, и тогда начинается обратный ход, который вводит наконец данное начало в надлежащую колею. Можно предвидеть, что именно это и будет с демо-кратиею. В настоящее время она многим представляется идеалом; история низведет ее с этого подножия и поставит ее на то место, которое принадлежит ей по праву: из идеала она сделается одним из существенных, хотя не первенствующих элементов политического порядка.

В нормальном государственном устройстве количество не может властвовать над качеством. Последнее должно иметь свое собственное место и значение в целом. Голоса, по известному выражению, должны не только считаться, но и взвешиваться. Как же это устроить?

История представляет примеры республик, в которых аристократический элемент и демократический имели каждый свои особые органы и соединялись в общих учреждениях. Самым знаменитым и типическим образцом подобного устройства был Рим. Но история же показывает, что там, где рядом существуют два элемента без всякого посредствующего между ними звена, неизбежно происходит между ними постоянная борьба. Эта борьба не мешала Риму крепнуть, развиваться и наконец покорить вселенную. Но мы знаем, при каких политических условиях это могло совершиться. Во главе правления долго стояла могущественная аристократия, привязанная к законному порядку и одаренная необыкновенным политическим смыслом. Демократия только медленно и постепенно приобретала себе права, и в этой школе сама проникалась политическим духом. И несмотря на то как скоро главный центр государственной жизни от аристократии перешел к демократии, дело приняло совершенно иной оборот. Возбужден был аграрный вопрос, вместо закономерного хода явились революционные движения, и республика пала среди кровавых распрей.

Там, где два противоположных элемента должны действовать согласно, необходим между ними третий, посредствующий, который бы разрешал споры и смягчал столкновения. Посредником между противоположными элементами, на которые разделяется общество, может быть только стоящая над ними единая государственная власть, которая, имея в виду общую цель, взвешивает противоборствующие интересы, сдерживает неумеренные стремления и дает каждому подобающее ему место в общем организме. Но для того чтобы играть эту роль, власть должна быть независима от общественных стихий. Каждая из последних стремится к преобладанию и хочет обратить государственную деятельность на свою пользу, сдержать эти стремления и ввести их в должные границы может только власть, стоящая над ними. А так как эта власть по существу своему должна быть едина, то она воплощается в лице монарха, царствующего по собственному праву, а не по выбору той или другой части общества, что повело бы только к большему владычеству одного класса над другим.

Отсюда всемирное значение монархического начала в государственном быте. Общество по своей природе разделяется на противоположные элементы; свобода, как мы видели, не уменьшает, а увеличивает разнообразие жизни. Монарх же представляет непоколебимый центр, охраняющий интересы не той или другой только части, а всего государства, которое в нем сознает себя как единое тело. Власть составляет первое и основное начало государственного устройства, к ней примыкают уже все остальные. Поэтому монархия в истории была зачинательницею всего государственного развития. В течение многих веков она господствовала одна, и только мало-помалу к ней приобщались другие элементы, по мере того как они в свою очередь оказывались способными поддерживать необходимое в государстве единство. Когда же эти элементы из подчиненных становились владычествующими и, вступая друг с другом в борьбу, доводили государство до полного расстройства, то монархия воздвигалась опять как спасительница погибающего общества и снова занимала первенствующее место в государственном организме.