Собственность миллиардера

Теплой ладонью скользнул вниз по моему животу и погрузился кончиками пальцев под трусики.

— Так и знал, — усмехнулся на выдохе мне в ухо, игриво прикусил мочку. — Всегда влажная для меня, — прошептал сладко. — Хорошая девочка.

Эти слова эхом пронеслись в моей голове.

Хорошая девочка. Хорошая девочка. Хорошая девочка.

Я распахнула глаза. Осознание, что это был чертов сон, накрыло меня снежной лавиной. Потянувшись рукой к телефону, разблокировала экран и поморщилась от потока яркого света, ударившего в лицо.

Поздняя ночь. Небо за окном — бархатно-черное, безлунное.

Невольно возникшие перед глазами сцены сновидения отбили желание возвращаться в страну Морфея.

Я просто не смогу уснуть…

Сжала горло рукой, ощутив страшную сухость. На цыпочках вышла из спальни, чтобы взять стакан с водой на кухне. Я кралась по коридору и заметила тусклые блики света из гостиной. Осторожно приблизилась к источнику мерцания и обнаружила Германа. Он расположился на диване, опершись локтями о колени, и невидящим взором глядел на включенный телевизор.

Сердце болезненно сжалось в груди. Я бессознательно сделала шаг вперед и… оцепенела.

Нужно ли Герману, чтобы я утешила его?

Я не его девушка. Не его семья.

Всего лишь прислуга в его доме.

Но я не заметила, как вновь зашагала к мужчине, не в силах заставить собственные ноги остановиться. Приближалась к Герману с тяжестью в груди, с каждым шагом преодолевая душевные колебания. Брюнет не дернул ни одним мускулом, когда я присела на краешек дивана сбоку от него. Не вымолвил ни словечка, продолжая сверлить в плазменной панели дыру. Должно быть, он думал о своем больном отце и терзался сожалениями, что его пришлось покинуть.

— С вами все в порядке, Герман Давидович? — я тут же укусила себя за нижнюю губу.

«С вами все в порядке, Герман Давидович»… Серьезно? Это единственное, на что у меня хватило ума сказать ему?

Разумеется, он не в порядке. Разумеется, он беспокоился и был опечален.

— Да, — последовал односложный ответ, однако я уловила слухом слабую дрожь, прозвучавшую в бесцветном голосе Ермолова. Он быстро откашлялся и взглянул на меня из-под сдвинутых бровей. — Со мной все хорошо. Почему ты не спишь?

Я пожала плечами.

— Бессонница, — ну да. Мне приснилось, Герман Давидович, как вы меня трахали.

Герман кивнул и отвернулся.

От волнения я пощипывала ногтями кожу на бедрах, стараясь проглотить застрявший поперек горла ком от слов, которые хотела сказать ему.

— Может, вы хотели бы поговорить? — предложила робко, заправив за ухо прядь волос.

Герман покосился на меня, окинув взглядом, в котором не имелось ни единого намека на дружелюбие.

— Я не хочу разговаривать, — отозвался холодно.

Этого следовало ожидать.

— Л-ладно…

— Ты играешь с огнем, разгуливая по ночам в таком откровенном наряде, — сообщил Герман, неторопливо разглядывая на мне майку. Брюнет задержал взгляд на коротеньких шортиках и стиснул челюсти. Затем наклонился к краю дивана и вытащил коричневое кашемировое одеяло, накрыв им мои голые ноги. — Здесь холодно.

— Спасибо, — я приподняла уголки губ в улыбке.

Не знаю, сколько мы просидели, не обмолвившись друг с другом ни словом. В какой-то момент перед глазами все почернело, и вот я разлепила веки со звоном будильника. Проснулась в своей спальне с кошмарными воспоминаниями о Германе, несущим меня на руках с дивана на кровать.

Ооох… я пришла к нему, чтобы поддержать, а в итоге он был вынужден возиться со мной.

Протерла глаза и собрала волосы в небрежный пучок на затылке, чтобы они не лезли на лицо во время водных процедур. Проведя в ванной комнате около пятнадцати минут, я переоделась в черные лосины и облегающую красную футболку. Завершающим штрихом ежедневной утренней рутины было нанесение легкого макияжа.

Просторная квартира утопала в тишине ровно до тех пор, пока я не пришла на кухню и не завела заезженную шарманку: стала греметь кастрюльками, мисками, хлопать дверью холодильника и дверцами шкафчиков, собирая необходимые ингредиенты для завтрака, летая от одной столешнице к другой, затем к стойке, плите, обратно, и вновь повторяла маршрут. 

Я наклонилась, чтобы достать из нижнего отдела кухонной тумбы ложку для спагетти, когда раздался звонок в дверь. Подпрыгнув от неожиданности, я не сумела удержать равновесие и, пошатнувшись назад, стукнулась копчиком об острый угол столешницы.

Чуть не завыла от пронзившей конечности боли, но перевела ругательства в громкое шипение.

Кому, черт возьми, понадобилось трезвонить в дверной звонок в половине восьмого утра?!

Не прошло и минуты, как Андрей вышел из маленькой коморки охраны (в этом лофте, на самом деле, было о-о-очень много помещений) с довольно встревоженным видом. Любопытство подстегнуло и меня не торчать на кухне, а выяснить, в чем дело.

— Герман Давидович ждет гостей? — поинтересовалась я у начальника службы безопасности.

— Не уверен, Валерия Александровна, — ответил блондин ростом метр девяносто и размашистыми шагами подошел к двери.

— Кто там, Андрей? — я услышала голос Ермолова еще до того, как увидела его, обернувшись.

— Ох, мама, — вырвалось у меня.