События и судьбы 2

Мечта его была – стать доктором. Но в школе он учился неважно, и мать наняла ему репетиторов (что официально тогда не приветствовалось). Экзамены в медицинский институт он сдал удовлетворительно, а поскольку мальчишкам был приоритет, то поступил. Институт не ошибся, получив такого увлеченного студента.

Женя учился с большим интересом, старался и очень прилично закончил ВУЗ, получив специальность хирурга. Музыкантом Женя не стал, а стал незаурядным доктором. Так незначительное событие детства определило судьбу главного нейрохирурга областной клинической больницы.

46. Наш дом

О том, как хорошо плохо мы жили

Наш четырехэтажный 32-х квартирный дом был построен в 1935 году. Каркас дома – кирпичный, перекрытия, простенки и лестничные площадки были деревянные.

Квартиры, в основном коммунальные имели по 3 комнаты, общую кухню и туалет. Водяное отопление было от своей котельной, расположенной в подвале дома. Поэтому на дворе дома всегда лежали дрова. Воду для постирушек и бытовых нужд грели на плите в кухне. Для личного хлама и дров во дворе дома был построен большой дровеник с отсеками для каждой квартиры. Повседневную пищу жильцы готовили на примусах и электроплитках. На первом этаже одну квартиру занимал детский садик на 12…16 детей, живущих преимущественно в нашем доме. Дом стоял в центре города, в окружении двух скверов и по всем тогдашним понятиям и нормам считался престижным. Жили в нем в основном разночинный интеллигентный народ: учителя, врачи, артисты, конторские служащие, торговые работники и военные. Наиболее знаменитыми жильцами были: заслуженные врачи Волков и Мартьянов, архитектор Пащевский, директора школ Баранов и Коптяев, преподаватель ВУЗа Пахомова, военнослужащие Вахранев, Кузьмин, Родин, Филимонов, артисты Гольцен, Сахар и другие. Все люди жили дружной семьей: хорошо знали друг друга, были приветливы и доброжелательны, искренне радовались успехам и покупкам, с легкостью одалживали друг другу деньги и продукты, угощали соседей изысками своей домашней кухни, а по вечерам собирались группами и играли в карты шахматы или домино. Поздним вечером постепенно гас свет в окнах нашего дома. Дольше всех горел огонек настольной лампы под зеленым абажуром в двух узких окнах на 2-ом этаже. Там, склоняясь над письменным столом, работал наш замечательный вятский писатель Б. Порфирьев. Жил он с женой и двумя детьми в небольшой комнате коммуналки. Дети нашего дома звали его просто дядя Боря, знали его произведения и порой были первыми их читателями. Увлечением писателя была филателия. По его примеру многие ребята тоже занялись коллекционированием: марок, монет, открыток, бабочек, жуков и др. Он помог нам открывать новые миры. Это для детей оказалось чрезвычайно интересным и познавательным занятием. У некоторых увлечения детства остались на всю жизнь. Дядя Боря поддерживал этот интерес: вместе с детьми разглядывал интересные экземпляры, искренне восторгался, давал разъяснения, обменивался марками, а чаще просто дарил. Его способность удивляться простым вещам: причудливой форме ветки, сучка или корня дерева, увидев в нём причудливого зверя, насекомое, или какое ни будь чудовище, разжигали наше любопытство, и воспитывало художественный вкус. О нем у нас сохранились самые теплые воспоминания.

Живя в одном доме и ежедневно «бок о бок» общаясь с соседями и знакомыми, мы мало интересовались их прошлым и лишь потом, после смерти человека, узнавали удивительные истории его жизни.

Жил в нашем доме один старый, еще царской армии офицер. Он воевал в 1-ую мировую и гражданскую войну на стороне «белых», был тяжело ранен и потерял по плечо правую руку. Жил он одиноко и замкнуто. Ежедневно в одно и то же время он выходил на прогулку со своей тоже очень старой овчаркой. Он носил военный френч, пустой рукав которого аккуратно заправлял под ремень, галифе и до блеска начищенные сапоги. Ходил он прямо с гордо поднятой головой, как «аршин проглотил». Его пес медленно плелся за ним. Мы знали, что в его комнате висит на стене большая карта Европы, утыканная маленькими цветными бумажными флажками. Будь мы посмелее, любопытнее и менее ленивы, могли бы узнать много интересного. Но время прошло, его уже нет в живых и события, свидетелем которых он был, никто не узнает.

Другой наш сосед был более общителен, гуляя на дворе, шутил с ребятами и, поражая всех своей физической силой, мог разогнуть и выпрямить лом или железную трубу. Потом мы узнали, что он всю войну прослужил охранником во Владимирской тюрьме, а жена его работала там же медсестрой. Интерес к нему пропал.