Сочинение на свободную тему (сборник)

Когда в очередной раз я поругалался с начальником, да так, что дело чуть не дошло до увольнения… Когда я в очередной раз устал до судорог… Когда в очередной раз в автобусе была жуткая давка… И пришлось наорать на пьяных малолеток… Когда в очередной раз я возненавидел тот безымянный день… Наконец-то пришло избавление.

Выйдя из автобуса, едва переставляя ноги после тяжёлого дня, я побрел через рощицу по направлению к своему дому. Лишь стоило погрузиться в темноту, как я услышал за спиной навязчивый топот бегущих людей и вслед окрик: «Эй, дядя, постой-ка!». Я обернулся. Это были трое тех подростков из автобуса, на которых мне пришлось прикрикнуть, чтобы они перестали вести себя по-свински.

– Что вам надо?! – грубо, как только мог, спросил я у них.

– Да так… Пустяки… – сказал многообещающе один из них, мерзко улыбаясь. Я сразу понял, чего они хотели.

Как только говоривший парень подошёл на достаточное расстояние, я ударил. Удар получился сильным, сшибив отморозка с ног, повалив его наземь.

Второй напрыгнул на меня сбоку, попав ногой по колену так, что я присел. Затем я успел лишь услышать нечленораздельный рев: «ЭЙСУКА!» да повернуть на звук голову, прежде чем на меня с силой опустили камень.

В следующую секунду я лежал на животе в осенней холодной луже, чувствуя, как кровь из проломленного черепа заливает мне глаза и как чьи-то липкие пальцы шарят по карманам плаща. Я лежал и думал, что всё получилось именно так, как и должно было получиться – абсолютно дерьмовый день, в котором не было ничего хорошего, завершившийся абсолютно дерьмовой смертью. Ничего странного…

Вот если бы я встретил по дороге домой хорошего друга или нашел кошелёк – это было бы непонятно. А то, что мне проломили череп грязным камнем пьяные придурки – это само собой разумеется, это нормально.

«Но ничего страшного… – успокаивал я себя, – Хотя бы теперь умрёт… Эта тварь… Живущая внутри. Пускай хоть так… Теперь я не смогу винить себя, глядя на любимого человека… Ныне будет по-другому… Теперь будет никак… Теперь кто-то другой будет винить себя, лишь бы ни я… Хватит. Я устал…»

Из последних сил я приоткрыл один глаз. Вокруг меня не было даже крови… Из головы вытекала грязно-желтая жидкость, почти коричневая, смешиваясь с грязью.

«Пускай… Лишь бы не мне носить это внутри… Пускай… Жалко только любимую тень, что ждет меня домой… Пускай… – думал я, пока сознание окончательно не смешалось с опавшими листьями и жидкой землей. – Пускай…»

Перепевник

Путеводитель по тонкому миру

Предупреждение!

Данное произведение является художественным и ни в коем случае не может быть расценено практическим руководством по астральным путешествиям. Решив повторить опыт героев, читатель сам на себя берёт ответственность за любые последствия.

– Тюрьма – это метод наказания!

– Нет, мой друг. Тюрьма – это возможность доказать, что вы достойны быть освобожденным…

Из разговора со следователем

Мне снится сон… Причем я чётко осознаю, что всё окружающее относится к миру грез. И это знание словно бы делает меня всемогущим. Будто здесь так устроено: тот, кому удалось понять, что спит, сразу выходит в дамки, приобретая безграничную власть над этим странным миром.

Многие пытались разгадать действующие здесь законы, но до конца это так никому и не удавалось. Мир снов настолько вязок и неподвижен, что, стоит хоть что-нибудь про него узнать, открыть какое-то правило или закон, как оказывается, что он уже не действует или действует, но совсем по-другому. Вот и получается, что мир или миры снов (порой мне кажется, что их превеликое множество) настолько динамичны и изменчивы во всей своей неподвижности, что угнаться за ним попросту невозможно.

Например, гонишься за кем-то важным, изо всех сил пытаясь догнать беглеца, но он всё ускользает за поворотом так, что видны лишь его пятки. И если до преследователя вдруг доходит простейшее понимание истинной природы этого бегства – что убегают не потому, что хотят убежать… А потому, что гонятся – сразу только что открытый закон меняется и всё может оказаться совсем по-другому: беглец превратится в преследователя; или преследователя на самом деле нет, а он просто бежит за белым кроликом… Или – ещё круче, как это было однажды в моём сне! Я прыгнул и, протянув руку за угол, схватил-таки беглеца за одежду. В тот же момент почуяв, что кто-то поймал меня самого, я оглянулся и увидел, что «ловец» – это я собственной персоной, обернувшийся посмотреть, кто же меня сцапал…

Именно поэтому приходится довольствоваться единственным законом, ни разу ещё не менявшимся: тот, кто замечает, что находится в рабстве сна, сразу становится его господином (если не богом), и может вытворять с окружающим пространством, персонажами и даже с самим собой, что пожелает.