Сочинения

1. Функции. Всякий работник считается способным выполнить возложенную на него задачу или, выражаясь вульгарным языком, всякий ремесленник должен знать свое ремесло. Когда рабочий удовлетворительно выполняет свою работу, то между функцией и ее выполнителем существует равновесие.

В обществе людей функции не похожи одна на другую; следовательно, должны существовать различные способности. Кроме того, известная функция требует больших способностей и большей интеллигентности. Существуют, следовательно, личности, обладающие высоким умом и талантом; ибо наличность долженствующей быть выполненной работы влечет за собой существование работника. Потребность, следовательно, создает идею, а идея — производителя. Мы знаем только то, что заставляет нас желать раздражения наших чувств и чего требует наш ум. Мы интенсивно желаем только того, что хорошо себе представляем, и чем лучше мы его себе представляем, тем более способны произвести его.

Так как функции вызываются потребностями, потребности желаниями, а желания самопроизвольными восприятиями, воображением, то тот же самый ум, который воображает, может также производить; следовательно, никакая работа не может превосходить способностей работника. Одним словом, если функция влечет за собою исполнителя ее, то это происходит потому, что в действительности исполнитель существует раньше функции.

Итак, воздадим дань удивления бережливости природы. При множестве различных потребностей, которые она нам дала и которые изолированный человек не мог бы удовлетворить своими единичными усилиями, природа должна была дать роду могущество, в котором она отказала индивиду, — отсюда принцип разделения труда, принцип, основанный на специализации призваний

.

Более того, удовлетворение известных потребностей требует от человека постоянного творчества, между тем как другие могут быть удовлетворены усилиями одного человека для миллионов людей и на целые тысячелетия. Так, напр., потребность в одежде и пище требует постоянного воспроизведения, между тем как знакомство с системой мира может быть приобретено раз навсегда двумя-тремя избранными людьми. Так, постоянное течение рек поддерживает нашу торговлю и приводит в движение наши машины, солнце же, одинокое в пространстве, освещает мир. Природа, которая могла бы создавать Платонов и Вергилиев, Ньютонов и Кювье гак же, как она создает пастухов и земледельцев, не желает этого, сообразуя редкость гения с долговечностью его созданий и уравновешивая число способностей достаточностью каждой из них.

Я не буду здесь рассматривать вопрос, не является ли расстояние, существующее между людьми в смысле таланта и интеллигентности, результатом нашей жалкой цивилизации и не превратилось ли бы то, что теперь называют неравенством способностей, при более счастливых условиях, в

различие в способностях: я допускаю худший случай и для того, чтобы меня не обвинили в увиливании, готов признать какие угодно неравенства талантов[41]. Иные философы, увлеченные любовью к уравнению, утверждают, что все умы равны и что различия между ними зависят от воспитания. Я, признаюсь, далек от того, чтобы разделять это учение, которое, впрочем, будучи истинным, привело бы к выводам диаметрально противоположным тем, которые из него делают теперь; ибо если способности равны и никто не может быть принужден к чему бы то ни было, то работы, считающиеся самыми грубыми, унизительными или тяжелыми, должны оплачиваться лучше всех других, в такой же степени противоречит принципу каждой способности по делам ее

, как и принципу равенства. Дайте мне, наоборот, общество, в котором каждый род таланта находится в численном соотношении с потребностями и в котором каждый производитель должен производить только то, к чему обязывает его его специальность, — и я, не нарушая иерархии функций, выведу из него равенство состояний.

Перейдем теперь ко второму пункту.

2. Отношения. Говоря об элементе труда, я показал, каким образом, при одинакового рода производительных услугах и при условии, что способностью выполнять общественный труд обладают все, неравенство индивидуальных сил не может повлечь за собою никакого неравенства вознаграждения. Между тем справедливость требует признать, что известные способности совершенно непригодны для некоторых услуг, так что если бы человеческая промышленность вдруг была бы ограничена каким-нибудь одним родом произведений, то сразу появилась бы масса людей неспособных и вследствие этого возникло бы величайшее социальное неравенство. Но все и без моих слов знают, что разнообразие отраслей промышленности делает невозможной бесполезность той или иной способности. Истина эта настолько общеизвестна, что я на ней останавливаться не буду. Таким образом, вопрос сводится к доказательству того, что функции равны между собою, подобно тому как равны между собою рабочие, выполняющие одну и ту же функцию.