Сочинения

В осенний день когда над плоским миромРодилась желтоносая лунаВстает из гроба русая ЭльвираДочь мраморной жены и колдунаНо впрямь Эльвира не узнала мираУмри умри несчастная ЭльвираИ вот по тоненьким вершинам елокИдет к заставам королева девНад нею плачет робкий глас ЭолаИ леший руки черные воздевЭльвира в город по вершинам елокИдет идет не слушая ЭолаЭльвира в городе свистят в дыму машиныНа шее пери белое боаИ к ней плывут шикарные мужчины

По воздуху и разные словаЭльвиру жмет пернатое боаЭльвира слышит разные словаЭльвира-пери отвернись от мираПроснись проснись безумная ЭльвираА через год над крышами вокзалаРевел как белый тигр аэропланИ в нем Эльвира нежно танцевалаПод граммофон под радио джаз-банд.

1926

«Напрасным истреблением страстей…»

Напрасным истреблением страстейМы предавались на глазах гостейОни смеялись жались забивалисьНас покидали и не возвращалисьБыл темен вечер той последней встречи

И дождь летел со скоростью картечиНо ты нескромно прежде веселаХотела тихо встать из-за стола

1926

Бардак на весу

Владимиру Кемецкому

Таинственный пришлец не спал подлецОн шаркал шаркал тонкими ногамиОн грязною душой в одном бельеЛомался беспредметно пред врагамиВарфоломеевская ночь была точь-в-точьТочь-в-точь такой же, водною с отливомСпала спала убийственная ночьСчастливейшая из всех счастливыхВ тумане лунный рак метал икру

Лил желчь и длил молчание бесплатноПотом измыслив некую игруЗашел. И вот! во сне, в белье, халатно.На сальный мир стекает свет — светаетУж тает ледяная ночь уже сквозитДругая жизнь не мертвая святаяЧто ночью слышит, видит Вечный ЖидО блядь! Дневная гладь весна ночнаяСгинь подлежащий сон, парящий стонВращающаяся и ледянаяИгла весны входящая в пальтоСредь майской теплоты где ходят льдыПобоище невидное, а вышеПереползающие в дыму столыИ там на них поэты сняв портищаАлло Алло но спит облезлый сонм

Уже издавши образцовый стонОставившие низший телефонПроклявшие печатный граммофонИ голый голос тонет без водыПрозрачный череп стонет без бедыВозвратный выдох молкнет на весуПрелестный призрак виснет на носуБезумно шевеля рукой клешнейС зажатой в ней плешивою лунойПокойник жрет проворно колбасуВ цилиндре пляшет нагишом в лесуИ с ним в него впившись волшебный ракТрясется в такт как образцовый фракРаскачивается небес баракКракк!!!!

Письмо швейцара