В зерцале дых еще живет живетЕще гордится конькобежец павшийЕще вода видна видна сквозь ледЕще хранит в депо вагон уставшийНапрасно небо жидкое течетИ снег-чудак сравниться хочет с камнемНапрасно ливень головы сечетВедь не ответит искренне дока мнеИ не протянет древо ветвь к землеЧтоб раздавить как пальцем злую скукуИ не раздастся бытия вовнеЗов синих звезд что писк богатых куколБезмолвно чары чалят с высотыЗнакомою дорогой без сомненьяКак корабли большие на ученьеБольшой но неприятной красоты.
A La Mémore De Catulle Mendès
Я одевать люблю цилиндры мертвецовИх примерять белесые перчаткиТак принимают сыновья отцовИ Евы зуб на яблоке сетчаткиНа розовый холеный книжный листКладу изнемогающую рукуИ слышу тихий пароходный свистКак круговую гибели порукуПодходит ночь как добродушный котЛюбитель неприличия и лениНо вот за ним убийца на коленяхКак черный леопард влачится годКоляска выезжает на рассветеВ ней шелковые дамы «fin de siecle»Остановите это смерть в каретеВзгляните кто на эти козлы сел.Она растет и вот уже полнебаОбвил как змей неотразимый бичИ все бросаются и торопятся бытьПод желтыми колесами. Кто не был?Но путь скачок пускай еще скачокСмотри с какой невыразимой леньюЗемля вращается как голубой зрачокСентиментального убийцы на коленях.
Реминисценция третья
Г.Л.Ц.
Стоит печаль бессменный часовойПохожая на снегового дедаАн мертвецу волков не страшен войДождется он безвременной победыМы бесконечно медленно едимПрислушиваясь к посторонним звукамОт холода ползет по снегу дымИ дверь стучит невыносимым стукомДрожь суеверная присутствие любвиОтсутствие спокойный сон и счастьеНо стекла вдруг звеня летят на частиХлад прыг в окно и ан как черт привыкОн прыгает по головам сидящихТе выпрямляются натянуто белеяСтал дом похожим на стеклянный ящикС фигурами из сахара и клеяРебенок смерть его понес лелея.