Сочинения. Письма

Осыпаются листья, Евгения Стэнман, пора мнеВспомнить вёсны и зимы, и осени вспомнить пора.Не осталось от замка Тамары камня на камне,Не хватило у осени листьев и золотого пера.Старых книг не хватило на полках, чтоб перечесть их,Будто б вовсе не существовал Майн-Рид;Та же белая пыль, та же пыльная зелень в предместьях,И еще далеко до рассвета, еще не погас и горитНа столе у тебя огонек. Фитили этих ламп обгорели,И калитки распахнуты, и не повстречаешь тебя.Неужели вчерашнее утро шумело вчера, неужелиШел вчера юго-западный ветер, в ладони трубя?Эти горькие губы так памятны мне, и похоже,

Что еще не раскрыты глаза, не разомкнуты руки твои;И едва прикоснешься к прохладному золоту кожи —В самом сердце пустынного сада гремят соловьи.Осыпаются листья, Евгения Стэнман. Над нимиТо же старое небо и тот же полет облаков.Так прости, что я вспомнил твое позабытое имяИ проснулся от стука веселых твоих каблучков.Как лепетали они, когда ты мне навстречу бежала,Хохоча беспричинно, и как грохотали потомСредь тифозной весны у обросших снегами привалов,Под расстрелянным знаменем, под перекрестным огнем.Сабли накось летели и шли к нам охотно в подруги.Красногвардейские звезды не меркли в походах, а ты

Всё бежала ко мне через смерть и тяжелые вьюги,Отстраняя штыки часовых и минуя посты…И в теплушке, шинелью укутавшись, слушал я снова,Как сквозь сон, сквозь снега, сквозь ресницы гремят                                                                                            соловьи.Мне казалось, что ты еще рядом, и понято всё                                                                                          с полуслова,Что еще не раскрыты глаза, не разомкнуты руки твои.Я рубил как попало, я знал, что к тебе прорубаюсь,К старым вишням, к окну и к ладоням горячим твоим,Я коня не удерживал больше, я верил, бросаясьВпереди эскадронов, — что возвращусь невредим.Я готов согласиться, что не было чаек над пеной,

Ни веселой волны, что лодчонку волной не несло,Что зрачок твой казался мне чуточку меньше                                                                               вселенной,Неба не было в нем — позади от бессонниц светло.Я готов согласиться с тобою, что высохла влагаНа заброшенных веслах в амбарчике нашем, и вотВесь июнь под лодчонкой ночует какой-то бродяга,Режет снасть рыболовной артели и песни поет.Осыпаются листья, Евгения Стэнман. Пора мнеВспомнить вёсны и зимы, и осени вспомнить пора.Не осталось от замка Тамары камня на камне,Не хватило у осени листьев и золотого пера.Грохоча по мостам, разрывая глухие туманы,

От Сибири к Ташкенту идут и идут поезда.Через желтые зори, через пески КазахстанаВ свежем ветре экспресса ты мчалась сюда.И как ни был бы город старинный придирчив и косен, —Мы законы Республики здесь утвердим и поставим                                                                                            на том,Чтоб с фабричными песнями этими сладилась осень,Мы ее и в огонь, и в железо, и в камень возьмем.Но в строительном гуле без памяти, без переменыБуду слушать дыханье твое, и, как вечность назад,Опрокинется небо над нами, и рядом мгновенноЯ услышу твой смех, и твои каблучки простучат.1932